Два пламени - Алексей Ноунэйм Страница 12

Рысь перестает вылизываться, требовательно мявкает и запрыгивает на дерево. Ничего себе, да я как ни буду прыгать – не допрыгну, несмотря на весь свой рост, а она коротко и без разбега – хоп, и уже на ветке. Видимо, идиотское выражение лица ей понравилось, она презрительно фыркает и перепрыгивает на другую ветку. Не знаю, откуда у меня появилось ощущение эмоций в ее фырканьях и мявканьях, но я абсолютно реально их ощущаю. Не мозгом, а как-то телом, что ли, – сам понять не могу. Киса перебирается с дерева на дерево и требовательно на меня смотрит. Все понял, не дурак – дурак бы не понял. Надо идти за тобой – иду. Да и куда я денусь в ее-то лесу! Я тут гость, а она хозяйка. Фырканье уже одобрительное. Ну да, что тут непонятного.

Так идем с ней где-то с полчаса. На удивление, не вижу ни змей, ни жуков на пути. Такое впечатление, что мелочь вся попряталась. Хм, я сам недалеко ушел от этой мелочи – от такой хозяйки не грех и спрятаться. Поглубже куда-то и понадежней. Но иду. Пришли на полянку, небольшую. Рядом ручей. Место просто супер. Жрать хочу уже сил нет. Но если есть ручей, то смогу через флягу отфильтровать воду и сделать себе похлебку – мясо есть. Мясо обезьян вообще деликатес и энергетик, и женьшень, и еще черте что в одном куске. Мало того что вкусно, так еще и полезно.

Достаю котелок и начинаю оглядываться в поисках дров. Вот тут и засада. Нет, сушняк нахожу. Но вот хозяйка не просто недовольна – она зла! Ну не сырым же есть! Оп-па. Я понял. С тоской смотрю на упакованные куски. Местное мясо есть без термообработки не рекомендуется. Это то, что не ядовито. С тем, что ядовито, можно не заморачиваться – термообработка не поможет, сдохнешь все равно.

Смотрю на рысь, она требовательно смотрит, и мои возражения гасятся в зародыше. Кошка показывает когти. Здоровые. Ясно все – буду есть как есть. Ставлю в ручей набираться флягу. Распаковываю мясо и начинаю есть. Ну не фанат я сыроедения! Но под взглядом кошки уминаю весь кусок. В желудке разгорается костер. Сдохну так сдохну, все равно вариантов нет. Осталось еще несколько кусков, но уже не лезет. Кошка продолжает требовательно смотреть. Достаю еще один. Блин. Ну не съем я его – большой. Смотрю на рысь и понимаю: я что-то не то достал. Так по очереди начинаю доставать все приготовленное на сдачу корпорации и вольным торговцам. На чем-то, похожем на печень, до меня доходит – вот ее и надо есть. Съедаю без аппетита, просто насильно впихиваю в себя. Уже не огонь в желудке – уже все горит, даже мозги. Бреду к ручью, достаю флягу и выпиваю ее всю. Ставлю обратно на заполнение и вырубаюсь.

Что-то уже у меня вошло в привычку вырубаться в самых неподходящих местах.

Очнулся я утром. Наверное, следующего дня. Голова ясная, ничего не болит, но голод просто зверский. Не рассуждая, бреду к рюкзаку и начинаю лопать все, что есть в упаковках. И только потом понимаю, что сожрал и селезенку, и остальные органы на продажу. И мясо все сточил. В животе опять пламя, но оно уже не приносит боли. Просто пламя в животе, но ничего не болит. И жутко хочется спать. Раскладываю спальник, даже ставлю периметр, отпугивающий живность. Кошки рядом нет, ну и слава богу – не до нее сейчас. Залез в спальник и уснул сном младенца.

Проснулся опять утром. Сушняк во рту дикий. Толком не проснувшись, иду к ручью и начинаю пить. Только напившись, понимаю, что пью из ручья – а в нем чего только нет! Тупо смотрю на воду, потом махаю рукой. Да и фиг с ним – сырых обезьян тоже нельзя есть. Достаю свою флягу и зачемто делаю глоток из нее. Вернее, знаю, зачем, – для самоуспокоения.

О, сюда идет хозяйка, чем-то озабочена. И тут меня прошибает. Я чувствую лес в округе! По ощущениям, почти на два километра. Но не так, как раньше – мне не надо входить в чувство слияния и наобум щупать, что в округе. Я просто его чувствую фоном. Он не мешает. Он просто есть. Ну, как звуки в городе. Ты слышишь шум машин и речь, и шаги. Но различаешь четко шум только вблизи себя.

Вот и Мурка. Почему Мурка? Так ведь кошка. Кому не ясна логика, но мне все понятно. Мурка недоуменно смотрит на меня, но потом фыркает. Вроде как: Мурка так Мурка, все равно мое имя не выговоришь. Или у нее нет имени? От людей нет точно – так что Мурка!

Фырканье еще раз, а потом я слышу стаю волков. Но не сам – на фоне их не чувствую. Но что волки идут, есть ощущение. Смотрю на Мурку и понимаю – это она мне сказала. Она смотрит на верхние ветки. Перевожу взгляд туда же. От местных волков бегать так же бесполезно, как и от рыси. Загонят и схарчат. Дерево – это выход, да и пайки еще есть у меня, дня три могу просидеть спокойно. Быстро собираю вещи. Все, готов. Вот только как залезть-то на дерево?

Мурка уже веток на семь выше, чем была, и требовательно смотрит на меня – типа что ты там копаешься, времени мало! Я уже и сам чувствую, что мало. Но вот как залезть? Ага, вон есть кочка, до ветки все равно не дотянуться, но вот с разбегу… Подумано – сделано. Как-то забрался. Мурка веселится – ну да, ей должно быть вообще смешно. Лезу выше. Веток через восемь нахожу удобную развилку. И широкую – я тут и сам помещусь, и еще место останется. Тут и останавливаюсь. Мурка тоже недалеко. Устраиваюсь с комфортом. Стелю спальник. Ждем.

Стая появляется внезапно, по крайней мере для меня – вот никого нет, и вот они уже обнюхивают поляну. Нас не видят, хотя наверх посматривают. Ученые, сразу видно, про рысь знают и опасаются. Но стая порвет рысь, хотя она и сильнее каждого в отдельности и быстрее, и когти больше. Но стая – это стая. Я же вообще не котируюсь. Но вот с этим мы и поспорим. Волки бьют пси по-своему. Парализация, но не полностью – двигаться можешь, только медленно, и голова от их ударов раскалывается – это мне охотники рассказали. Но я-то наверху. Автомат тут бесполезен, не пробьет их шкуру – это тоже знаю, но ведь я таскаю еще свою винтовку! А ну-ка! Рассредотачиваю взгляд, чтобы не привлечь внимания к себе, и быстро, почти не целясь, начинаю стрелять.

Раз, два, три, четыре. Твою мать! В волков я попал, и, на удивление, все выстрелы в цель. Двоих убил, и два подранка. Волков восемь штук. А батарея закончилась – как я мог забыть заменить батарею на нормальную, не знаю. Видимо, оттого, что в лесу винтовкой ни разу не пользовался, вот и вылетело. Быстро перезаряжаю. Ага, быстро – батареи запасные в сумке. Достал, зарядил. На поляне никого уже нет, кроме двух трупов. Подранки ушли.

Мурка, молча наблюдавшая за мной, резко срывается и исчезает. Умеет же! Мне бы так. Куда сорвалась, я понял: подранки далеко не уйдут, она объявила охоту. Волков рядом нет, но я не тороплюсь спускаться, подожду немного. Часиков пять-шесть, а может, и еще подожду. Что-то ссыкотно мне одному спускаться на поляну.

Пока жду хозяйку, меня прошибает – я ведь абсолютно не смотрел, куда лез и за что хватался. Как я еще жив-то! Внимательно осматриваю руки. Правая измазана чем-то белесым – принюхиваюсь. Крабья плесень! Всё. Приехали. Сижу, тупо пялюсь на руку. Только минут через пять до меня доходит, что болеть у людей начинает сразу, а минут через пять, максимум десять они уже в виде трупиков. Я же значительно дольше тут сижу. Пытаюсь переварить новость. Не сразу, но мандраж проходит, и уже с любопытством осматриваю конечность. Внутрь ее принимать не стоит – что-то мне подсказывает, что мне резко поплохеет от такого. А вот так – нет опасности, главное, чтобы в ранку не попало. Что-то во мне изменилось, но в капсулу к врачам лучше не попадать – как бы на опыты не пустили. Но ничего против таких изменений организма я не имею. Пусть будет. Выжимку из селезенки мартышек используют как средство для заживления ран и усиление регенерации, а печень – это основа всех мощных антидотов. Ну да, мартышки что только ни жрут. Но в сыром виде их не потребляют – только специальные выжимки. Все подопытные коньки отбросили. Или не все? Что-то я слышал о таком, но посчитал за сказки. Но что слышал, точно не вспомню – ну не интересовали меня бредни местных сказителей. Я человек практичный, а слухов и про себя наслушался. Так что не верилось мне не на пустом месте.