Метро 2035. Красный вариант - Сергей Недоруб Страница 11

Все это Ион заметил за пару мгновений, испустив еле слышный вздох разочарования. Воображаемая карета, достойная элиты, так и осталась в воспоминаниях. В действительности здесь оказалось темно, холодно и неожиданно душно. Учитель ощутил злость.

– Я слушаю, – проговорил он. – Что у вас за проблема? Кто меня вызвал и зачем?

В отличие от Иона, секретарь, похоже, чувствовал себя в дрезине более чем комфортно. Откинувшись на спинку кожаного дивана, он чуть расслабился.

– Прежде всего, скажите кое-что, Ион, – попросил он. – Я помню, сколько сил вы потратили на то, чтобы в метро появилась школа. Тогда это решение казалось мне лишенным смысла, но сейчас и я, и Кипарис полагаем, что это хорошая идея.

– Благодарю, – сухо сказал Ион.

– О чем вы рассказываете детям на своих занятиях?

– Это имеет отношение к тому, зачем мы едем в столицу?

– Да, имеет.

– Я не могу ответить так просто, – Ион даже рассмеялся. – Мы с ними… просто болтаем обо всем подряд. Я же просто их развлекаю. Умел бы играть на гармошке – играл бы. Читаю им, что могу, рассказываю, что знаю…

– И что, никакой глобальной задачи?

– Почему же, – не стал отрицать учитель. – Моя задача – поведать им о позитивных деталях довоенного мира, чтобы им было во что верить.

– А вы считаете, что разбираетесь в довоенном мире?

– Не меньше, чем любой другой житель Креста.

– В самом деле? – Арсений покачал головой. – Сколько вам лет, учитель?

– Это так важно? – осторожно спросил Ион.

– Вы же наверняка не помните мир до Катастрофы. А если и помните, то совсем не так, как следует. Любой человек старше вас хотя бы лет на десять способен гораздо больше рассказать о прошлом.

– Но не любому человеку доверят детей.

– Ах, да, – секретарь отвернулся, глядя на медленно проплывающие за смотровым окном своды туннеля.

– Именно так, – спокойно подтвердил Ион. – Послушайте, я не строю иллюзий по поводу своей исключительности. Да, я родился примерно во время Катастрофы и почти не помню мир снаружи. Почти все из того, что я рассказываю, мне самому пришлось изучать по книгам и свидетельствам очевидцев. Однако я, по крайней мере, это делал – старался воссоздать картину прошлого мира. Говорите, я не видел его самолично? Совершенно верно. Только через поколение это не будет ровным счетом ничего значить. К тому времени попросту не останется людей, помнящих мир до Катастрофы, в то время как знания нужно будет передавать. А те, кто помнит его сейчас, не спешат делиться своим мнением – не в последнюю очередь из-за проводимой Кипарисом политики.

– Я бы поспорил, – признался Арсений. – Не забывайте, что я работаю в штабе смотрителя.

– Вы мне напоминаете об этом регулярно с тех пор, как я начал слать запросы о школе. Но давайте начистоту. Школа нужна, и это факт. Когда-то я отстоял эту идею в одиночку. Теперь на моей стороне не меньше сотни человек, которые рады возможности пристроить ребенка в надежное место в любой момент. Я назвал себя Ионом, в честь давно забытого термина из школьного учебника. Меня называют «учитель» те, кто не помнит или не знает моего нового имени. Многие забыли истинный смысл этого слова, считая, что учитель – это тот, кто похож на меня. У меня нет никакого образования, нет педагогических навыков. Но у меня есть репутация надежного человека, которому можно доверить сына или дочь. Знаете, что я понял? Доверие в метро ценится выше всех денег. Понимайте как хотите, но школа в пределах Креста – обязательное условие для нашего с вами будущего. Будущего всего метрополитена…

– Кстати, о надежности. На вас вроде положила глаз одна из девушек столицы. Так?

– Ну, и что? – учитель заметно помрачнел.

– Сколько ей лет?

– Не сомневаюсь, что вы это знаете.

– Вы правы, знаю. Даше восемнадцать, хотя вы были вместе и раньше. Почему она не переехала к вам, на Лукьяновскую?

– Давайте не будем, – жестко сказал Ион. – Это наше личное дело. Я не намерен давать объяснения.

Усмехнувшись, секретарь наклонился к нему поближе.

– Для человека, который усердно изучал довоенный мир, вы мало знаете современный, – сказал он почти шепотом. – На территории Креста брак можно узаконить уже в шестнадцать.

– Когда я захочу обнародовать суть наших с Дашей отношений, вы станете первым, к кому я схожу на поклон, – заверил Ион. – Будьте уверены.

– Буду, – пообещал секретарь, снова напуская на себя равнодушный вид. Он хотел что-то добавить, но сдержался и вместо этого с раздражением забарабанил пальцами по обивке кресла.

– Скажите, – вымолвил он. – Вы рассказывали детям о Метрограде?

– Только то, что все и так знают.

– О «Птицах»?

– Про команду Кондора как раз неизвестно ничего.

– Ясно. А о «Красном варианте»?

Ион медленно потер щеку.

– Нет, – ответил он. – Я все же не совсем сволочь, раз уж вы меня таковой считаете.

– И даже намеков не делали?

– Намеки, как и другие, более красноречивые детали, дети видят каждый день на любой станции. Истерию по поводу «Красного варианта» разжигают на каждом углу. Вылезайте порою из своей будки с печатной машинкой, пройдитесь хотя бы по уголкам Датаполиса – много интересного услышите.

– Вы ходите по уголкам куда чаще, – заметил Арсений. – И слух у вас, несомненно, лучше. Пожалуйста, расскажите о «Красном варианте» мне.

– Что?

– Прошу вас. Мне бы хотелось освежить в памяти народные стереотипы. Говорю без иронии. Я и в самом деле мало что знаю об этом.

Дрезина плыла по рельсам слишком медленно. Тяжело вздохнув, Ион попытался вызвать в памяти все осколки нужных знаний, которые целыми годами кропотливо собирал в единую схему.

– Как вам известно, наше метро насчитывает две ветки, – начал он. – Я беру в расчет сохранившиеся и населенные. Куреневско-Красноармейская и Сырецко-Печерская. Соответственно, на картах они нарисованы синим и зеленым цветами.

– Правильно.

– Всего же веток было пять. Однако к началу войны две из них еще не были введены в строй. Может, их и не начинали строить, я не знаю. Так что по назначению практически использовались всего три. Те две, которые я описал, плюс еще одна, самая большая. Святошинско-Броварская, тянущаяся через весь Киев почти по прямой и делящая его на две части. Линия красного цвета.

– Забавно слышать, как вы говорите о ней в настоящем времени.

– На случай ядерной войны существовал план, позволявший превратить весь метрополитен в единое убежище, – Ион не стал обращать внимание на подколки секретаря. – Согласно плану, все три линии должны были сохранить между собой связь, общие системы водоснабжения, возможность перемещения – словом, все для автономной жизни. При этом Красная линия целиком зависела от двух других – ведь именно у нас находились склады и припасы.