Боги богов - Андрей Рубанов Страница 11

В пять лет оба поступили в Пилотскую школу, в шесть — совершили первый гиперпрыжок на тренажере Уильямса.

Еще через год отец потерял работу. Типичная история для пилота частной яхты. Бешеный Ярёма был человек огромного масштаба и очень любил летать. Обедал с компаньонами на Агасфере, ужинал с любовницей на Шамбале, потом спешил домой, на Олимпию, чтобы утром поцеловать пятерых законных жен и троих мужей. Однако Иеремия Арчибальд не родился пилотом, и однажды его сознание перестало выдерживать ежедневные гиперпереходы. Хозяин стал раздражен, мучился сплином, много пил и пристрастился к вытяжке из корневища летающего гриба. Однажды между пилотом и хозяином произошел конфликт — и пилот, как велела старая традиция, немедленно уволился.

Что и как там было — никто не знал. Ходили слухи, что Арчибальд перебрал мультитоника и затащил в капитанскую утробу одну из своих содержанок, чтобы предаться с нею любовным утехам прямо в момент гиперпрыжка; пилот возразил. Поговаривали также, что Бешеного Ярёму вывел из себя не столько пилот, сколько корабль, который, естественно, в момент конфликта занял сторону пилота, а не владельца. Кораблю всё равно, кто его хозяин. Корабль слушается только пилота, и то не всегда. Более того, частные яхты, как правило, терпеть не могут владельцев, людей жестких, коварных и часто откровенно злых, и если, например, пьяный владелец, обнимая удолбанную подругу, просит пилота «дать девушке немного порулить» — это верный знак того, что пилоту пора просить расчет.

Так или иначе, отец Марата оказался в опале, но капиталов не потерял и почел за благо удалиться с женой на провинциальную Офелию, где полностью сосредоточился на выведении знаменитых смеющихся устриц.

Мальчики остались под опекой директората Пилотской академии, по родителям не скучали и к тринадцати годам сделались знаменитостями. Прежде всего старший, Морт: его открыто называли гением пилотажа. Он водил учебные яхты в таких режимах, что бывалые капитаны отказывались верить своим глазам. Марат тоже отлично успевал по всем предметам, но до брата не дотягивал и однажды понял, что никогда не станет величайшим пилотом всех времен.

Морт был лучше. Морт был красивее, обаятельнее, смелее, быстрее, умнее и благоразумнее. Морт был веселый парень, и глупые учебные лодки радостно подчинялись гениальному мальчику. Многие одноклассники этого вообще не замечали, но учителя и наиболее одаренные воспитанники хорошо видели, что любой биом выполняет команды Морта с невероятной быстротой. А в космовождении бывает так, что одна микросекунда решает судьбы тысяч пассажиров.

И тогда Марат написал рапорт об уходе.

Ему было шестнадцать.

Разумеется, его никто не отпустил бы из элитного учебного заведения. Пилотов с такой чувствительностью и такой скоростью ментального диалога рождается в каждом поколении не более полусотни, и способности к диалогу с биомашинами нельзя имплантировать. Средний гражданин вполне может договориться с пылесосом или автомобилем, но гиперпространственный корабль слишком суров и капризен, подчинить его может только профессионал, сочетающий мощный интеллект с великим терпением и хладнокровием.

Пилоты считаются полубогами, всякий обыватель назвал бы бегство из академии сумасшествием. Так что свое заявление Марат не положил на стол ректору, а отправил почтой, когда надежно запутал следы.

Спустя несколько недель он угнал свой первый корабль: старую легкую лодку, принадлежавшую какому-то провинциальному чиновнику, из тех, кто всю жизнь верой и правдой служит на гиперборейских глубоководных пастбищах ради большой пенсии. Лодку продал повстанцам с Шамбалы — несгибаемым фанатикам революции, которые заодно держали весь наркотрафик на подвластных Федерации территориях. Повстанцы хорошо заплатили и предложили Марату примкнуть, однако начинающий корсар отказался.

Он наивно полагал, что вырученных денег ему хватит и на новые документы, и на новую внешность, и даже на новую личность. Но сразу совершил большую ошибку. Продал лодку барыге и у него же заказал полный комплект опций. Барыга, майор Непобедимого Революционного Фронта, даже вспотел от удовольствия, а юный угонщик не заметил этого и беспечно продиктовал: биомаска, биопаспорт, генная карта и — главное — новые файлы во всех двадцати двух федеральных базах данных. Барыга хмурился, качал головой. «Это очень, очень сложно, мой юный камрад. Мне нужна еще одна лодка, больше и мощнее. Сделай — и тогда я попробую что-нибудь придумать. Паспорт, маска — это мы можем, а вот базы — там опасно, особенно в главном сервере корпорации “Биомех”… А если не поменять персональный файл “Биомеха” — любой корабль подаст сигнал тревоги сразу, как только почует неладное…» — «Знаю, — ответил шестнадцатилетний пилот, — не учи. Все корабли сделаны в “Биомехе”, все имеют программное обеспечение “Биомеха”… Говори, сколько».

Барыга повторил, что ему нужна еще одна лодка. Спустя неделю Марат выполнил заказ. Барыга открыл ему счет в офшорном банке и дал адресок имплантатора. Юному злодею установили чужой биопаспорт, но имплантатор — его звали Маркус — поднял нового клиента на смех. «Малыш, — сказал он, — ты неправ. Тебе следует продавать одному человеку, но покупать у другого. А лучше — всегда продавай разным людям и покупай у разных. Меня, Маркуса, это не касается, у меня золотые руки и реальные цены, насчет телесного тюнинга — всегда обращайся только ко мне, я не повстанец, я обманывать не буду… Но знай: новая личность обойдется тебе в миллионы. Знающие люди собирают ее по частям. Давай я тебе пока поставлю хорошие зубы и глазные яблоки, не требующие смачивания, по нормальной цене, а заодно расскажу, как делать дела…»

Выяснив подробности, Марат приуныл. Внешность, паспорт, номерные банковские счета — это стоило немало, но считалось забавой по сравнению со взломом федеральных информационных баз. Таможенный контроль, налоговый контроль, эпидемиологический, транспортный, полицейский, военный, миграционный, наркологический, этический, Контроль корпорации «Биомех», Архив службы КЭР, Особый президентский архив, Специальный контроль для визита на планеты с ограниченными режимами пребывания. Взлом каждой базы обходился в астрономическую сумму. Двадцать две базы, в каждую надо поместить новый файл. Из двадцати двух частей сложить нового гражданина Межзвездной Федерации — и тогда можно думать о новом доме и новой легальной работе.

— Если ты, — говорил Маркус, — хочешь осесть простым фермером на какой-нибудь Атлантиде, или на Медиане, или в другой скучной дыре — это дешевле. Но ты ведь не хочешь, да? Ты пилот, тебе надо летать. Значит, добавь сюда базу Федеральной комиссии межзвездных судоводителей. Все пилоты наперечет. Как ты себе это представляешь? Не лучше ли тебе вернуться с повинной? Успокоишься, доучишься в академии…

— Я не вернусь, — ответил тогда начинающий преступник. — Я угоню столько лодок, сколько понадобится. Я стану фермером, рудокопом, ассенизатором, кем угодно. Но Морт будет самым крутым пилотом в мире.

— А кто такой Морт? — спросил Маркус.

— Не твое дело, — сказал Марат.

Он имплантировал себе модифицированные легкие — без них нечего было делать на планетах с тяжелыми атмосферами, типа той же Гипербореи; купил новое лицо и еще три биопаспорта. Следующие два года провел в непрерывных перелетах с одной планеты на другую. Копил деньги. Ждал, когда придет идея. Если не знаешь, что делать, — жди. Само придумается.