Метро 2033. Край земли-2. Огонь и пепел - Сурен Цормудян Страница 10

– Так он напал на тебя? – встревожилась Жанна.

– Да, как бы… вроде и не напал… Убежал в сопки, похоже.

– Уж не наша ли это старая знакомая, – сказала Жанна, взглянув на Сапрыкина.

– Большая зверюга была, говоришь? – нахмурился Евгений Анатольевич.

– Очень. Да не в этом дело. Нам твоя помощь завтра нужна.

– Знаешь что, Саня, ты меня извини, конечно. Но после сегодняшнего визита Жарова, который, между прочим, тоже ко мне в окно влез, я не очень горю желанием вам помогать.

– Да Жар вообще с катушек съехал, – поморщился Александр. – В том и беда. Он войну объявить хочет.

– Войну? Это кому, интересно? Как император Калигула, морскому богу Посейдону? Отправит всех на берег и заставит тыкать копьями в Авачинскую бухту?

– Да ты о чем вообще? Он американцам хочет войну объявить.

Сапрыкин посмотрел на Цоя снисходительным взглядом пожилого психиатра:

– Американцам?

– Да, – кивнул Александр.

– Войну?

– Да.

– Здесь?

– Да… Чего ты ухмыляешься вообще? Это смешно, по-твоему?

– Саня, каким американцам?

– Как это, каким? Американским американцам, разумеется.

Евгений Анатольевич вздохнул, качая головой.

– Слушай, Саня, вы какой-то тайник с наркотой нашли, оставшийся от банд, и упоролись что ли?

– Дядя Женя, я знаю, ты, конечно, любишь пошутить. Но сейчас я ухмылочку-то с твоего лица сотру. На том берегу, в двадцати километрах от твоего дома, на севере Петропавловска, живут американцы.

Сапрыкин прошелся по комнате и уселся за стол.

– Это тебе Жаров рассказал что ли?

– Нет. Я сам их видел. Своими глазами, – категорично ответил Цой. – У тебя есть карта?

– Саня, моя квартира минут двадцать была под водой. На дне Тихого океана. У меня здесь ничего нет.

Жанна положила ладонь на плечо одного из братьев:

– Митя, сгоняй за картой. Покрупнее. Чтоб Петропавловск-Камчатский с пригородами в деталях.

– Я понял, – Дмитрий Хан кивнул и направился к выходу.

– Митя, еще лист бумаги и карандаш захвати, – окликнул его Сапрыкин.

– Сделаю! Я мигом!

Когда он покинул квартиру, Евгений Анатольевич внимательно взглянул на Цоя:

– Ну, теперь давай рассказывай в деталях.

– Короче, отправились мы, значит, Крашенинникова искать…

– Вашу ж мать! – воскликнул Сапрыкин. – Какого черта вам еще от него надо?! Вам мало, что вы прогнали их?! Что теперь?!

Александр вздохнул, морщась, и извлек из внутреннего кармана куртки несколько листов бумаги.

– На, читай. – Он бросил их на стол.

– Что это?

– Несколько недостающих страниц того самого «Протокола-О». Ты читай, читай.

Придвинув ближе лампу, Сапрыкин принялся изучать документ. Поначалу казалось, что делает он это через силу. С великой неохотой и борясь со скукой. Но с каждым абзацем выражение его лица менялось. А когда взгляд пробежал по заключительным строкам, по лицу Сапрыкина стало ясно, что все куда серьезней, чем даже в странном известии, что принес Александр Цой.

– Крашенинников? Один из тех, кто должен… Бомба?! Так вот о чем сегодня днем спрашивал Андрей? Об этой бомбе?

– А ты будто не знал? – усмехнулся Цой.

– Я не знал, черт тебя дери! Я ничего не знал об этой части протокола!

– Серьезно? – Александр изобразил удивление.

– Саня, ты меня плохо слышал? Ты думаешь, если я кубик Рубика умею собирать, то мне известны все тайны цивилизации?

– Да ладно тебе, не кипятись. Но это не самое стремное, кстати. Мы увидели поселок. Километрах в четырех от берега. Между двух пологих сопок. Там я насчитал двадцать или тридцать человек. И на одном из занятых ими зданий висит американский флаг. И там же стояла машина Крашенинникова. Он теперь у американцев. И, как ты уже заметил, он хранитель водородной бомбы.

Сапрыкин опустил голову и принялся массировать виски пальцами:

– Твою мать… Ну, приехали… Объект «Качели-1»… Двенадцать мегатонн…

– Так ты с нами, дядя Женя? – спросил Цой.

– Так вот, значит, откуда неизвестный труп и американская форменная куртка… Погоди, а что вы решили?

– Ну, Андрей хочет на них напасть. Даже вот такое обращение к народу написал, – Александр вынул еще один лист бумаги и положил перед Евгением Анатольевичем.

– Да вы охренели совсем?! – воскликнул Сапрыкин, прочитав и этот текст.

– Мы? – удивился Цой. – Это не я писал. У меня не такой красивый почерк.

– Но вы позволили Жарову это написать!

– Так у нас равные голоса, дядя Женя!

– Равные?! В последние дни я слышу только его! Может потому, что он кричит громче?! Так равные ли у вас теперь голоса?!

– Я что-то не понял, – теперь со стула поднялся Цой. – Ты это к чему клонишь? Хочешь Андрея отстранить от власти? И это в тот момент, когда мы узнали, что поблизости находится поселение американцев? И это при том, что мы не имеем понятия о планах этих американцев, об их численности и оружии? Ты хоть понимаешь, что разброд и шатания начнутся в народе?

– А ты, Гора и Вишневский в состоянии удерживать баланс и повлиять на Андрея, чтоб он не наломал дров? И есть ли у вас резервные планы? Что вы решили?

– Мы решили уболтать Крашенинникова вернуться, – развел руками Цой. – Нельзя чтоб он и бомба достались американцам.

– Но будет очень здорово, что она, бомба эта, достанется Андрею? Это в его-то нынешнем состоянии? А что если Крашенинников откажется?

– Да я не знаю, Анатольевич! Эта ситуация свалилась на нас внезапно, как то чертово цунами! Потому ты нам и нужен! И не только как переводчик, но и как… Как… Ну как башковитый чувак!

– Переводчиком я не буду.

– Почему?!

– Не факт что вы встретитесь с Крашенинниковым. Но если вы пойдете на переговоры с американцами, то они не должны знать, что кто-то из нас владеет английским языком. Возможно, никто из американцев не знает русского языка. Тогда они пригласят на переговоры Михаила. Это понятно?

– Черт! – радостно воскликнул Александр. – Ну я же говорил, что ты нам нужен! С ходу такая толковая идея! А что, если он что-то не то будет переводить? Ну, типа в своих интересах?

– Я почешу ухо и кашляну. А если все, вообще, из-под контроля выйдет, то тогда уже сам буду переводить.

В квартиру Сапрыкина вернулся Дмитрий Хан. Он разложил на столе карту, и Цой тут же показал место, где они видели американский флаг. Сапрыкин отметил его карандашом.