Лезвие вечности - Андрей Быстров Страница 10

– Как прикажете, мистер Сэйл.

Бульдозеры покинули зону раскопок. Сэйл и Гловер принялись махать лопатами вместе с рабочими.

Четыре часа спустя один из рабочих наткнулся на человеческий скелет. Чуть поодаль были найдены останки второго незадачливого грабителя. Сэйл подал знак отбоя и оперся на черенок лопаты.

– Хватит на сегодня, ребята. Все свободны. Когда рабочие ушли, Сэйл сказал Гловеру:

– Продолжаем копать. Осталось немного… Уже виден верх саркофага. Согласно статье Прендергаста, стена с тайником расположена вон там…

Археологи вновь навалились на лопаты. К счастью, стена была засыпана в основном песком, крупные осколки камней попадались редко, и у Сэйла зародилась надежда, что плиту с текстом удастся отрыть неповрежденной.

Стену расчистили довольно быстро. Пустая ниша тайника свидетельствовала о том, что археологи не ошиблись в выборе направления.

Уровень песка понижался. Сэйл копал прямо под тайником, Гловер – правее.

Вскоре лопата Сэйла ударилась обо что-то твердое, но не о каменный пол – до него еще не дошли. Сердце ученого заколотилось.

– Билл…

Гловер бросил лопату и опустился на колени. В четыре руки археологи принялись лихорадочно разгребать песок. Минуту спустя перед их глазами появился фрагмент плиты.

– Да, Билл! – в восторге закричал Сэйл. – То самое, те же знаки!

Через пятнадцать минут плита была очищена целиком. Дэвид Сэйл любовался ею, как золотоискатель редкостным самородком.

– Будь я проклят, если теперь не расшифрую эти криптограммы, – заявил он. – Билл, неси фотоаппарат, он в машине.

Они сделали несколько снимков.

– А куда девать камень? – спросил Гловер.

– Погрузим в багажник, пусть пока там полежит. Завтра объявлю о прекращении работ за отсутствием результатов. Потом несколько недель интеллектуального штурма – да, только несколько недель, учитывая мои достижения, Билл! – и научный мир будет потрясен…

– Не запрягай фаэтон впереди лошади, – предостерег осторожный Гловер.

– Я знаю, что говорю. Ну, берем же эту замечательную, эту чудесную, великолепную плиту. Слава Джулиану Прендергасту и старику Харви!

Вдвоем они с трудом донесли камень до машины и положили в багажник. По пути в отель Гловер спросил:

– Тебе понадобится компьютер, Дэйв?

Арендованный учеными компьютер установили в номере Гловера, потому что Биллу частенько приходилось общаться с коллегами из разных стран, выполняя поручения занятого своими изысканиями Сэйла. Платить же за два компьютера не имело смысла – Сэйл привык работать по старинке, с авторучкой и бумагой.

– Нет, пока нет, – ответил Сэйл. – Сейчас отпечатаешь снимки, принесешь их мне и можешь отдыхать.

– Мне хотелось бы присутствовать, Дэйв.

– Смотреть, как я буду скрипеть пером? Зачем?

– Ладно, – надулся Гловер. – Пусть вся слава достанется блистательному Дэвиду Сэйлу…

– Даже не думай об этом, – серьезно возразил Сэйл. – На обложке книги будут стоять два имени. Что бы я сделал без твоей неоценимой поддержки?

Гловер заметно оживился и остаток пути насвистывал «Что толку трезветь, когда все равно напьешься?» из репертуара Джо Джексона.

На стоянке отеля Гловер проверил, надежно ли заперт багажник (хотя воры вряд ли польстились бы на тяжеленную плиту), и умчался печатать фотографии. Сэйл получил их еще влажными.

В эту ночь он совсем не спал, а в три последующие отдыхал по два-три часа. На четвертые сутки совершенно изможденный Сэйл вызвал Гловера.

– Билл, мне нужны династические списки шумеров и компиляции вавилонского жреца Бероса.

– Господи, Дэйв! – ахнул Гловер. – Тебе нужны не списки, а двадцать четыре часа сна!

– Как скоро ты сумеешь доставить списки, Билл?

– Поговорю с кем-нибудь по Интернету… Но почему шумеры, Дэйв?

– Потому что… – Сэйл потер пальцами воспалившиеся веки. – Я пока не уверен, но… Похоже, что смысл этого египетского текста как-то соотносится с более древней шумерской культурой. Надо проверить, уточнить…

Как только Гловер ушел, Сэйл достал из ящика стола толстую книгу, изданную в Париже в 1901 году. Это были богато иллюстрированные гравюрами и рисунками воспоминания Эмиля Бругша, открывшего в 1881 году недалеко от Долины царей (за грядой фиванских холмов) катакомбы, куда жрецы перенесли мумии многих фараонов. Таким образом жрецы, как видно, хотели уберечь останки от бесчинств грабителей…

Сэйл до рези в глазах вглядывался в иллюстрации. Нетрудно было различить черты лиц хорошо сохранившихся мумий.

– Рамсес Второй, – бормотал Сэйл, перелистывая страницы. – Сети Первый… Сети, Рамсес, працари шумеров… Не может быть… Я или радикально заблуждаюсь, или вообще схожу с ума…

Гловер принес необходимые распечатки. Сэйл торопливо зарылся в них, не удостоив помощника ни взглядом, ни словом. Гловер тихо удалился.

Сэйл ударил кулаком по столу.

– Но расшифровка еще не закончена! – выкрикнул он.

Однако к вечеру работа была завершена – куда быстрее, чем за две недели, ведь ученый не щадил себя.

Перед ним лежали переводы текстов папируса и плиты на современный английский язык. Сэйл был убежден, что в его методы не вкралась ошибка. Однако то, что он прочел, казалось совершенно невероятным.

– Но следует ли понимать это буквально, нет ли тут мистического, религиозного смысла? – вслух рассуждал Сэйл. – Но шумеры… Рамсес… – Сэйл порывисто вскочил и рухнул обратно в кресло, сраженный приступом головной боли. – К черту, – прошептал он. – Завтра в музей… Кое-как добравшись до кровати, он тут же уснул.