Другие правила - Валерий Большаков Страница 10

На экране визора мелькнула какая-то широкая тень, подплыла ближе и оформилась в плоский купол, похожий на зонтик без ручки, мягкий и склизкий. «Зонтик» заметно пульсировал, словно часто дышал, его бахромчатые края поджимались и трепетали.

— Это слизняк-глайдер, — сказал Йенсен разочарованно, — их там неисчислимое количество… Вот!

Слизняк ушел из кадра, зато неприметное черное пятнышко, маленькое, как чаинка, всплыло откуда-то снизу. Постепенно пятнышко выросло в растрепанный волосатый клубок. Он летел хаотично, то скручивая длинные белесые нити, то распуская их за собой.

— Это стрекала! — возбужденно сказал Йенсен.

Волосатик малость подвсплыл и повис, размеренно помахивая клейкими волоконцами. Угол экрана расчертила таблица, быстро замелькали, рассыпаясь по местам, буквы, цифры, какие-то непонятные значки. Йенсен завороженно шевелил губами.

В следующую секунду, словно испугавшись таблицы, волосатик нырнул, растягиваясь белесым куделем, и затерялся в однообразной апельсинной дымке.

— Все? — пробрюзжал Сулима. — Насмотрелся?

— Да, — вздохнул Йенсен с удовлетворением и обеспокоенно спросил: — Надеюсь, я вам не очень помешал?

— Опомнился… — сказал с ворчанием Сулима и крутнулся на кресле к Глебу. — Я говорил уже об атмосферном заводе?

Глеб покачал головой.

— Ну, здравствуйте! А, это я не вам говорил… Это перед вами девушка была! Вспомнил, вспомнил… Так… ага. Сейчас я вам покажу…

Сулима коснулся сенсора, и на голой стене словно прорезалось окно, распахнутое в космос, где круглился красно-оранжевый Марс в третьей четверти.

— Сейчас… На Сырте затевается «стройка века» — заложим там гигантских размеров атмосферный завод…

Планета надвигалась, растекаясь за рамки, пока темный треугольник Большого Сырта не занял весь экран.

— Вот здесь вот… — У круглого кратера Соам замигала зеленая звездочка. — Вот, видите? Это примерно на полдороге между портом «Большой Сырт» и Кордильерами Изиды… По идее, для генерации атмосферного покрова довольно и СВЧ-антенн на орбите. Лет за пятьдесят они Марс так пропарят, что давление подскочит вдвое против земного! И получится, что мы сотворим классическую бешеную атмосферу из углекислого газа, азота и водяных паров! А дышать чем? Кислорода-то в ней наберется фиг да маленько! Вот мы и организуем производство озонированного кислорода. А иначе какая колонизация может быть? Правильно? Ну, вот… — Сулима шевельнул челюстью. — Но работы там… Не знаешь, за что и хвататься. Сейчас вот сдадим объект — я имею в виду завод, потом и до этого… как бишь его… — он поднес к глазам листок, — до «жилищно-промышленного комплекса» очередь дойдет…

— Заметим, — влез в разговор Йенсен, — в первую очередь надо возводить именно жилпромкомплекс! А то понаставим времянок, и мучайся потом…

— Там много чего надо, — нетерпеливо отмахнулся Сулима. — А энергокомплекс? А климатическая станция? А агрокупола?

— Агрокупола — обязательно! — оживился Йенсен. — Вы даже представить себе не можете, до чего же красиво на плантациях: розоватое небо, оранжевый песок и фиолетовая капуста! Картинка!

Он лучезарно улыбнулся.

— Ты мне дашь договорить? — ядовито осведомился главный секретарь.

— Все, все… Молчу.

— Большое спасибо, — произнес Сулима еще более ядовито и глянул исподлобья на Жилина. — Вот, сбил меня с мысли… Кхе-кхм… Бригаду операторов-строителей мы туда уже перебросили, я имею в виду — на Соам. Мужички, видать, хозяйственные, уже там лагерь развернули — будет где остановиться. Потом мы станцию ту воякам передадим — под гарнизон, а пока… Ты что-то хотел сказать, Лассе? Давай, только в темпе…

— Буквально два слова! — заторопился Йенсен. — Всего с нами летит пятьдесят добровольцев — сорок семь парней и девушек. Заметим, что почти все они — кибернетисты, то бишь ваши подчиненные, дорогой Глеб Петрович, ваша группа… — Йенсен глянул на Сулиму и торопливо закончил: — Стартуем мы со спутника, где-то ближе к субботе, так что отдыхайте пока, гуляйте. Без вас все равно не улетим…

— Ну, я надеюсь, — слова Жилина сопровождались скользящей улыбкой.

— В общем, вы поняли, — подвел черту Сулима. Он прихлопнул ладонью по пульту и, кряхтя, выкарабкался из кресла. Поднялся и Йенсен. Упругим толчком встал Жилин.

— Транспорт, инструменты, — сказал Сулима, — это вот с него требуйте. — Он указал на Йенсена. — Ларс у нас спецуполномоченный, вот пусть где хочет, там и достает…

Ларс Юлиус благожелательно улыбнулся обоим.

— А как же! — воскликнул он. — Все по первому списку!

— Давайте закругляться, — пробурчал Сулима, — а то я сегодня вообще без обеда останусь…

— Конечно, конечно, — поспешно сказал Йенсен, — мы с Глебом уже уходим.

И они ушли.

Было начало второго. Марину главный киберинженер обнаружил на широкой скамье, в тенечке. Девушка сидела, подложив под себя ногу, и что-то горячо доказывала тучному, лысеющему аборигену.

— Здравствуйте, — сказал, подойдя, Жилин.

— Добрый день, юноша, — церемонно ответил абориген. — Что ж, весьма рад был знакомству.

Он тяжело поднялся, опираясь на трость, и откланялся.

— Интересный дядечка, — задумчиво произнесла Марина, провожая глазами уходившего аборигена. — Мы с ним как-то очень быстро разговорились. Слово за слово, и перескочили на тему Бога… (Жилин застонал.) Да не стони ты! Никуда он меня не завлекал и агитировать даже не пытался. Просто спросил: «Вы верите в Бога?» Ну, я честно призналась, что нет, не верю. И тогда он говорит: «А во что же вы в таком случае верите?» Представляешь?!

— И что ты ему сказала? — с интересом спросил Жилин.

— Ну а что я ему скажу? «В светлое будущее» сказала.

— А дядечка что?

— А дядечка ехидно так: «В коммунизм, что ли?» — «А хоть бы и так», говорю.

— Ну и правильно… — лениво проговорил Жилин и сел, вытянув ноги. — Только в будущее и стоит верить. Оно по крайней мере не подведет.

— И ты тоже веришь? — с любопытством спросила Марина.

— Когда как, — усмехнулся Жилин. — А вообще-то я предпочитаю не верить, а знать. Я даже в Деда Мороза не верил, когда был маленький…

— Ну, это ты переборщил. Хотя… Знаешь, кого я сейчас вспомнила? Йенсена.

— Спецуполномоченного?

— Ага… Как-то… да вот буквально на днях у нас зашел разговор, и он сказал, что Бога придумали из страха. А правда, ведь очень страшно знать, что вот ты умрешь, и все, тебя не станет. Вообще ничего не станет! Гораздо же приятней верить, что твоя душа бессмертна… Вера — убежище для нищих духом. Это Йенсен так выразился…