Мститель. Смерть карателям! - Валерий Шмаев

26 февраля 1942 года

На улице уже конец февраля. В нашем мире в феврале уже бывает тепло, в городе почти нет снега, бегут ручьи, народ начинает оголяться или, по крайней мере, переходит с дублёнок и шуб на короткие куртки. Здесь же ещё мороз, и не только ночью, ещё падает снег и весной даже и не пахнет. Странно, но я всё никак не могу привыкнуть к этому безобразию.

У меня на душе такая же непрекращающаяся зима. Вроде и крутится всё вокруг меня. Проходят праздники и будни, заходят девчонки, заскакивают «Серж» с Виталиком, суетятся врачи, бывают Авиэль и Марк со своими повседневными мыслями и заботами. Но всё это как у свадебного генерала, которого пригласили на праздник только в качестве высокого гостя, чтобы поднять статус собственного празднества.

Дни шли за днями, я начал разрабатываться, ходить, всё увеличивая нагрузки, и чем лучше я себя чувствовал, тем тоскливей мне становилось. Отряд развивался и оснащался без меня. Учебный и тренировочный процессы проходили как по накатанной колее и под горку. Осознав, что за любое телодвижение без приказа инструкторы сгноят провинившегося на общественных работах, курсанты учатся и тренируются даже не с прилежанием, а с каким-то остервенением. «Серж» и Виталик по моему совету только увеличивают нагрузки, параллельно проводя занятия по тактике боевых операций, основам маскировки и поведению в городских условиях и детально прорабатывая и разъясняя прошедшие операции.

Я уже давно ходил и даже разминался без особенного для себя вреда и ждал лишь одного. Дней, когда по чисто физиологическим причинам «Фея» не сможет меня сопровождать в моей очередной авантюре, так как я решил сбегать развеяться. Брать её с собой я опасался, да что там, просто боялся. Начнёт ещё, когда надо и не надо, меня грудью прикрывать, что-то такое уже проскакивало в наших разговорах. Да и не только у неё, а практически у всех, с кем я общаюсь.

Уже две недели наши отрядные умельцы сидели без работы – у них полностью закончились материалы для изготовления глушителей, а ближайшие места, где валялась разбитая техника, были полностью очищены «Погранцом» и «Старшиной». Поэтому задумал я маленькую экспроприацию, а готовиться к ней мы с «Сержем» начали дней десять назад.

Городок, который мы решили почтить своим присутствием, находился километрах в тридцати пяти от нас. Разговаривая в один прекрасный день с Марком, я зацепился за фразу, что до войны он работал в одном городке, скорее даже большом посёлке. Вот от этого немолодого и хитроумного умельца я узнал о большой мастерской, в которой смогли бы отремонтировать даже летающую тарелку. Столько всего накопил бывший владелец этой мастерской.

С тех пор прошло уже достаточно много времени, и прежний владелец практически первым переселился в мир иной, но Марк знал, кто прибрал к рукам это преуспевающее предприятие. В каждом времени есть свои рейдеры, а в этом вот такие, как упыри с нашего хутора. Именно поэтому о месте, куда мы собираемся, я знаю практически всё.

Ежедневно наблюдая за тренировками курсантов, Марк даже не заикался о том, чтобы пойти вместе с нами, понимая, что будет нам обузой. Но так думал он, я же считал совсем иначе, просто потому, что именно Марк должен был выбрать то, что нам надо забирать в мастерской в первую очередь.

Подключив «Погранца» с его головорезами и «Гнома» с Арье, мы заныкали недалеко от хутора волокуши и стали ждать удобного момента. Удобный момент приехал ещё через пару дней. Это были два полицая, проезжавших мимо на санях. Воодушевлённые встречей, «грузчики» даже взяли одного полицая живьём и энергично принялись его допрашивать. Увидев, кто его допрашивает, и, видимо, увидев фирменный оскал «Гнома», который использовал его к месту и не очень, немолодой полицай отбросил копыта самостоятельно, огорчив курсантов до последней крайности. В буквальном смысле этого слова. На нём не было ни единого синяка и вообще никаких повреждений – сердечный приступ. По крайней мере, так всё выглядело в самом начале всей этой истории.

Выскочили мы с базы вроде бы на тренировку, так как меня мои персональные опекунши далеко не отпускали, до сих пор опекая как маленького ребёнка. На лыжах добежали до дороги, потом меня и ошеломлённого Марка, которого наши молодые лоси притащили на волокуше, загрузили на сани, а остальные поскакали следом на лыжах.

Первая странность, которая выбилась из нашего с Сержем плана, обнаружилась за первым же поворотом. Здесь стояли ещё одни сани с возчиком и всё. Дело в том, что здесь меня должен был ждать «Серж» с группой «Погранца». «Погранец» увёл группу с базы ещё ночью и через озеро. Группа должна была захватить на дороге пару машин и ждать нас на точке сбора. Сопровождавшие меня лыжники, убрав лыжи в снег на обочине, загрузились в сани и поехали впереди нас, причём сам возница остался на месте, но ни «Сержа», ни «Погранца» с группой не было и в помине.

– Это что за фокусы, Арье? – недоумённо спросил я.

– Всё нормально, «Командир»! – воодушевлённо сказал Арье, глядя на меня честными глазами. Когда-то, ещё в курсантские свои годы, я сам так смотрел на своего командира роты.

– «Серж» сказал мне, что они чуть раньше выдвинутся, чтобы на дороге с машинами не стоять. – Арье так же преданно ел меня глазами. Талант! Врёт и не краснеет.

Ню, ню. Очень интересный подход. Я ещё, когда трогались, удивился, что группа сопровождения у меня странная, четверо из группы «Стрижа», а никого из группы «Погранца» нет и в помине.

Так и ехали по весеннему лесу. Второй день у нас проклюнулась, наконец, весна, тёплый ветерок, солнышко, наст искрится. Вот солнце чуть пригрело, и сразу весной запахло, хотя в лесу под ёлками и соснами ещё холодно. Наверное, я просто лето жду не дождусь, утомила меня эта бесконечная для меня зима.

Просёлок этот был достаточно натоптанный. Последние недели снегопадов не было, и дорога хорошо укатана. Появление машины я пропустил, убаюканный мерным движением саней, запахами начинающейся весны и неспешной беседой с Марком. Неожиданно я услышал звук движка и скрип тормозов. К своему стыду, я успел только подняться с локтя и сесть на пятую точку. Саму машину, догнавшую нас, я не видел, сидя лицом по направлению к движению саней. Зато прекрасно видел Арье, сидевший напротив меня сразу за широкой спиной «Гнома» и прижимавший к плечу уже разложенный приклад немецкого автомата с глушителем. Видя, что я загораживаю Арье обзор, я рухнул обратно.

Всё остальное произошло в считаные секунды. Короткая в три патрона очередь слилась с возгласом «Гнома» «тпру-у». Почти без паузы вторая очередь, звон бьющегося стекла и щелканье пуль по кузову машины, затем стук двух пар ног спрыгнувших с саней людей, и, пока я поднимался из саней и становился на снег, собирая в кучу онемевшие конечности, всё закончилось.

«Гном» с Арье стремительно подскочили к кузову машины, раздалось ещё по паре трёхпатронных очередей, и всё. Максимум полторы минуты и двенадцать минут, это я специально засёк, на раздевание пятерых полицаев и убирание трупов в лес, но это уже с подключившимися бойцами группы сопровождения. Не повезло полицаям, а я всё: желторотики, желторотики. Эти желторотики волкодавов на запчасти разберут, а если понадобится, съедят их без соли. Нехило курсантов «Серж» с Виталиком за зиму выдрессировали.