Солнечная лотерея - Филип Киндред Дик

Одно за другим шли предзнаменования. Первые числа мая две тысячи двести третьего года ознаменовались тем, что над Швецией пролетела стая белых ворон. Через некоторое время серия пожаров опустошила большую часть одной из основных индустриальных точек системы — Холм Птицы Лиры.

Над полем, где работали марсиане, прошел дождь из мелкой гальки. В Батавии, Директории Федерации Девяти планет, родился двуглавый теленок верный признак предстоящих чрезвычайных событий.

В толкованиях не было недостатка. Все спорили, рассуждали, гадали о материализованном воплощении случайностей. Но то, что для одних было лишь предметом разговоров, для других обернулось настоящей катастрофой: после опустошительных пожаров половина классифицированных служащих с Холма Птицы Лиры лишилась работы.

Клятвы облегчения были расторгнуты, и большая часть исследователей и техников навсегда затерялась в огромном море неклассифицированных.

Но не все отдались на волю случая.

Тед Бентли, получив уведомление об увольнении, стремительно подошел к письменному столу и изорвал все свои рабочие бумаги на мелкие клочки. Тед был счастлив: его больше не связывала клятва. Целых тринадцать лет он тщетно пытался с помощью различных уловок порвать с Птицей Лирой.

В полдень он получил в отделе кадров свою правовую карточку. Он не видел ее с того момента, как произнес клятву. Теперь он свободен, и карточка — его шанс, один из шести миллиардов в великой лотерее — снова у него.

В два тридцать пополудни Тед навсегда распрощался с Птицей Лирой. Спустя час, распродав свои вещи, он купил билет первого класса. К ночи он уже покинул Европу и направился в столицу Индонезийской империи.

Прибыв в Батавию, Тед снял недорогую комнату. Ее окно выходило на здание Директории. Множество людей, издали похожих на тропических мошек, сновали сквозь его бесчисленные двери.

Все пути — на земле, в небе, на море — вели в Батавию.

Теду нужно было действовать быстро. В Публичной информационной библиотеке он взял кассеты с видеофильмами, содержащими новейшие данные по биохимии. На протяжении нескольких дней он работал как одержимый: нельзя было допустить, чтобы в его знаниях остался хоть один пробел. Прошение о профессиональном облегчении подавалось Ведущему Игру только один раз. В случае провала все было бы кончено.

Напряженная работа иссушила его мозг. Чтобы расслабиться, Тед связался с агентством, поставляющим девушек, и провел пять дней с великолепной высокой блондинкой, изредка покидая ее, чтобы глотнуть чего-либо в коктейль-баре.

Наконец настал день, когда Тед сказал себе: «пора» и тут же почувствовал, как ледяной ужас сковал его. Ведущий Игру Риз Веррик набирал сотрудников по принципу Минимакса: случай управлял распределением клятв облегчения. Сколько ни бился Бентли, он не смог обнаружить никакой системы, которая определяла бы успех. Ему, как и всем его современникам, приходилось действовать вслепую.

Тед принял душ, побрился, рассчитался за комнату, собрал вещи. Для большей уверенности он тут же, в киоске гостиницы, купил амулет и повесил его на шею под рубашку.

Выйдя из гостиницы, Бентли подал знак такси-роботу.

— В Основную Директорию, — сказал он, — и поскорее.

— Хорошо, месье или мадам, — ответил робот.

В эту модификацию еще не было заложено понятие различия полов.

Такси заскользило над крышами домов. Весенний теплый ветер с силой врывался в салон. На Теда это подействовало ободряюще. В иллюминатор можно было хорошо рассмотреть величественный ансамбль зданий, к которому он направлялся. Вчера вечером в Директорию должны были прийти его зачетные письменные работы. Сейчас они уже, вероятно, находятся на столе первого контролера, от которого пойдут дальше по бесконечной цепи служащих.

— Мы прибыли, месье или мадам, — доложил робот.

Такси остановилось, открылась дверь. Бентли заплатил и вышел. Он был напряжен, как сжатая пружина.

Вокруг сновали люди. Разносчики продавали брошюры с «методами» предсказаний случайных изменений, якобы позволявшими выиграть игру Минимакса. Но мало кто обращал внимания на этот товар: тот, кто открыл бы ключ к лотерее, использовал бы его сам, а не продавал.

Бентли на минуту задержал шаг, чтобы закурить, затем, сунув руки в карманы и зажав портфель под мышкой, направился через арку контроля в экзаменационный зал.

Через месяц, возможно, он будет присягать Директории. Тед дотронулся до одного из своих амулетов.

Вдруг он услышал голос:

— Тед! Погоди!

К нему подбежала Лори — блондинка, с которой он провел пять чудесных дней.

— Я знала, что найду тебя здесь. У меня есть кое-что для тебя…

— Зачем ты здесь? — сухо прервал ее Бентли. Лори с извиняющемся видом улыбнулась.

— Держи, — и она надела ему на шею амулет. Бентли осмотрел его. Вещь явно дорогая.

— Спасибо, Лори. Ты думаешь, это мне поможет?

— Я надеюсь.

Лори коснулась кончиками пальцев руки Теда.

— Спасибо тебе, ты был таким милым. Мы расстались так быстро, что я не успела тебе сказать об этом.

В ее голосе послышались жалобные нотки:

— У тебя есть шанс? Скажи мне! Ведь если тебя примут, ты останешься в Батавии!

— Телепаты Веррика зондируют нас, — раздраженно сказал Бентли. — Они везде.

— Мне наплевать, — ответила Лори. — Таким, как я, нечего скрывать.

Вместе они вошли в здание Директории. Очередь продвигалась быстро. Вскоре Тед протянул документы служащему, который, изучив их, бесстрастно произнес:

— Хорошо, Тед Бентли. Можете войти.

— Я думаю, у тебя все получится, — подбодрила его Лори. — Обещай, что если ты останешься здесь…

Бентли затушил сигарету и направился к двери, ведущей в помещения внутренних служб.

— Я разыщу тебя, — бросил он девушке, не очень веря в свое обещание.

Итак, он вошел. Начало было положено. Небольшой человечек лет пятидесяти с редкими, торчащими в стороны усиками, в круглых очках пристально посмотрел на него.