Псы войны. Пробуждение Ареса - Грег Бир

Мне надо вернуться домой. Как сказал поэт, если ты не знаешь где ты, ты не знаешь кто ты ^[2]. Дома я приду в себя.

Я выхожу из космической базы «Льюис-Маккорд» и шагаю вдоль Тихоокеанского шоссе. Я вполне уверен, что нахожусь в штате Вашингтон, что на дворе двадцать первый век, и весь это звездец происходит наяву, а не в каком-нибудь дурацком кино.

Но тут тишину пронзает жалобный вой, гигантская тень накрывает тротуары, кафе и ломбарды, а через пару секунд в небе появляется ослепительный инверсионный след. Я с трудом поворачиваюсь на ноющих ступнях и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как в небе над «Маккордом» черепаха-и-двойное-яйцо прочерчивает огненную кривую.

Удивительно.

Я и сам недавно вернулся на одной из таких «черепах» после восьмимесячного космического путешествия. Четыре туда, три обратно — итого семь счастливейших месяцев тайм-аута, которые я провел в узком и темном отсеке, с головы до ног обмазанный космолином. Все ради трех недель на Марсе — трех дерьмовых, изнурительных, сводящих с ума недель.

Кружится голова. Я останавливаюсь и смотрю вниз, чтобы прийти в себя. Проморгавшись, иду дальше. С моим организмом творится полный звездец. Последствия космолина.

С некоторых пор на Земле мы заменяем все матерные слова на «звездец» — это приказ гуру и часть цены, уплаченной за свободу. Зато на Красной Планете можно гнуть трехэтажным сколько влезет — ангелы отредактируют слова и удалят всю матерщину.

ВППОЗ.

Джо знает матерный анекдот, чертовски смешной, я вам обязательно как-нибудь перескажу. Но сейчас я очень за него волнуюсь. Мы вернулись на разных кораблях, и он так и не появился в мобилизационном центре. Мой «кугуар» остался на парковке возле космопорта «Виргиния». Можно, конечно, сесть на автобус до Сиэтла, но ведь Джо советовал не высовываться. Кроме того, мне хочется побыть одному — потихоньку размять ноги, полюбоваться голубым небом — пока я не могу смотреть вверх без приступов головокружения, но, надеюсь, они скоро пройдут — и насладиться свежим воздухом без примеси ракетной гари. Какое счастье, когда на тебе нет шлема, и можно дышать полной грудью! Впрочем, через пару километров я выбиваюсь из сил — икры ноют, каждый шаг дается с трудом. После долгих месяцев в космосе трудно заново привыкать к земному притяжению. Я распрямляю спину, сжимаю челюсти, с трудом заставляю себя оторвать взгляд от неба и смотреть только вниз.

Ясно, что не обязательно идти пешком всю дорогу до Сиэтла. Поднимаю вверх палец и наклеиваю на физиономию дурацкую улыбку, однако все машины несутся мимо. Так проходит полчаса. Я уже собираюсь попытать счастья у кафе, как вдруг за моей спиной останавливается голубой электромобиль — абсолютно бесшумно, словно кто-то пернул втихую. Ненавижу, когда вот так подкрадываются.

Я оборачиваюсь и пытаюсь унять дрожь. Стекло опускается, и я вижу за рулем пожилую женщину. Она явно уже разменяла шестой десяток, волосы выкрашены в рыжий, но корни с проседью. К горлу подступает тошнота — что если она из Мадигана, из СНЗВ? Джо ведь предупреждал: «Ради бога, после всего случившегося, держись подальше от докторов!» СНЗВ — сокращение от «Служба надзора за здоровьем военнослужащих». Но нет, водитель не из Мадигана. Женщина спрашивает, куда мне надо.

— В Сиэтл.

— Тогда залезай.

Она работает секретаршей у какого-то полковника в «Льюисе», ничем не примечательная с виду бабулька, но таинственный блеск ее серых глаз подсказывает мне, что в былые времена насмешки этой красавицы убивали мужчин наповал.

Не довезет ли она меня до «Пайк-плейс»?

— Без проблем.

Я залезаю в машину. Какое-то время мы едем молча, потом она говорит, что я похож на ее сына, павшего смертью храбрых на Титане. Интересно, откуда такие сведения? Ведь наши войска никогда не высаживались на Титан.

Вслух я говорю «примите мои соболезнования», но про себя радуюсь, что убили его, а не меня.

— Как там, на войне?

— Трудно сказать, мэм. Я только что вернулся, еще не успел прийти в себя.

Нам не рассказывают всего, только самое необходимое. Боятся, что мы начнем размышлять и отвлечемся от дела.

Титан… древний и звездец какой холодный. Интересно, что за скафандры носят на этой планете? При таких морозах все жидкости должны застывать моментально. Марс, конечно, тоже не сахар, но к нему мы почти привыкли. Задача проста — смотри в оба и не забивай голову всяким дерьмом, а думать за тебя будут генералы и гуру.

Это всего лишь часть сделки. Очень большой и важной сделки.

Чертов Титан!

Бесшумный электромобиль везет меня сначала на север к Спринг-стрит, потом на запад, к «Пайк-плейс» и Первой. Я вылезаю из машины. Бабуля тепло улыбается, и от ее глаз лучиками разбегаются морщинки. Слегка пожимает мне руку на прощанье. Мгновеньем позже она исчезает из моих мыслей. А вот и рынок, он ничуть не изменился с тех пор, как мы проходили космотренинг на КЛУ — Курсах по лидерству и управлению. Помню, как мы надирались в местных барах, а потом шли искать приключений. Рынок — обязательный пункт в маршруте. Нам нравились большие круглые часы, и огромная неоновая вывеска, и то, что здесь яблоку негде упасть из-за туристов. И конечно, знаменитая бронзовая свинья перед входом.