Товарищ пришелец - Андрей Загородний

Вселенная имеет две природы. Одна – физическая – то, как все устроено. Вторая – ментальная – то, как мы все воспринимаем.

* * *

Нельзя разогнать корабль до сверхсветовых скоростей, но это можно сделать с его физической оболочкой, оторванной от его же нефизической природы. А потом вести две ипостаси двумя совершенно разными путями: одна летит в физическом мире, другая, ментальная, пронизывает миры в нефизическом. Время… Время – явление ментальное. И там, где его нет, нет и ограничений на скорость. Освобожденная физическая сущность способна мчаться так, как целостные предметы не могут в принципе. Скорость – путь, деленный на время. Без времени нет и скорости, а есть только пройденное расстояние.

Корабль. Такие корабли конструировались с расчетом на большие экипажи. Для управления физическим движением задействовались как минимум два пульта: навигаторский и контроля тяги. Еще два члена команды были необходимы, чтобы вести воплощение недвижимое, пронизывающее ментальные границы миров. Для них пультов не строилось, путешественники вообще могли покачиваться в гамаках где-нибудь на даче. Но и здесь не предполагалось, что напряжения сил одного специалиста хватит – минимум двое. Ну и пятый член экипажа, пятый для подобных кораблей. Ему никогда не приходилось прилагать усилий по прохождению двух непараллельных путей. Его задачей была точность: контроль, совмещение физической и ментальной ипостасей. Само передвижение подобного корабля становилось возможно благодаря этому последнему члену экипажа. Он удерживал ипостаси вместе в каждый момент времени и в отсутствие времени; несмотря на то что маршруты прокладывались в совершенно разных измерениях.

С ментальным контролем все шло как надо. Каждый из пятерых чувствовал бы себя на этих местах комфортно. Потому и пришлось бежать, что именно ментальные – магические, если хотите называть так – составляющие реальности для них были главными. Во всем: и в обычной жизни, и в стремлениях создать совершенное общество. И, когда приверженцы технологической цивилизации стали брать верх, несогласным пришлось бежать в неизвестность. Надеясь организовать колонии – новые очаги культуры, в которых ментальное не окажется подчинено техническому.

Итак, с контролем ментальной составляющей – контролем времени – проблем не ожидалось. А вот за пультами физического корабля сидели отнюдь не специалисты. Они, конечно, справлялись с управлением, но ведь справляться тоже можно по-разному. Движение шло неровно. Маневры оказывались слишком резкими, и результаты их часто отклонялись от расчетных.

Навигатор, раньше только изредка водивший прогулочные яхты, никак не мог правильно учесть инерцию неповоротливого корабля. Двигателист же – и того хуже: дело свое познавал на простеньком симуляторе. Все время опаздывал и компенсировал ошибки реверсом, вызывая не только неожиданные рывки, но и постоянные отклонения от траектории. У координатора, женщины, совмещавшей позиции, имелись проблемы совсем иного характера. В другое время она прекрасно бы справилась с любыми рывками и подергиваниями – все-таки набитый измерительными приборами корабль был тихоходным увальнем. Но не сейчас, в конце срока беременности, после сильнейшего токсикоза, вызванного разнояйцовой двойней…

Всем оставалось надеяться, что, несмотря на дичайшее самочувствие, она справится. Нужно было надеяться. Ведь если что-то случится, хотя бы только обморок на несколько секунд, корабль с обоими экипажами окажется размазанным по многим световым годам многих миров. Никто и глазом моргнуть не успеет, как разлетится на субквантовые частицы.

Пока все шло в рамках допустимого. Физическая составляющая вышла на околопланетную орбиту; ментальная тоже находилась поблизости, в прошлом, всего в полутора годах местного времени. Предстояла посадка, синхронизированная с временным переходом. А после высадки-воссоединения все участники окажутся не путешественниками-любителями, а колонистами, пусть и угнавшими набитый оборудованием корабль. Найти их – пятерых специалистов, прекрасно умеющих ставить ментальную защиту, – для преследователей будет практически невозможно.

Однако посадка прошла не так, как хотелось. И траекторию рассчитали со слишком большой погрешностью, и тяговые двигатели перед выключением отдали всплеск мощности. Вместо того чтобы мягко коснуться поверхности и замереть, тяжелая машина ударилась, взмыла вверх и только там, в воздухе, отключила тягу. Повторный удар расколол корабль на две неравные части, не говоря уже о множестве мелких осколков.

Координатор, истощенная и вымотанная, не справилась с необходимостью по отдельности совмещать каждый физический фрагмент с ментальным целым. Корабль воссоединился, не приняв первоначальную форму. Лежащие по отдельности части тянулись к своей ментальной копии, загребая, сминая локальные участки пространственно-временной ткани. Движение остановилось, но между осколками осталось напряжение, которое вот-вот могло разрядиться, а могло и никогда не дать о себе знать.

Страшно было всем, но координатору больше всех. Не только за себя, за друзей, но и за детей, которые должны родиться. И она продолжала удерживать единство корабля, даже не зная, спасительны эти усилия или бессмысленны. Не думая о том, что продолжать так долго не сможет.

Среди обломков путешественников было трое. В какую точку прибыли два ментальщика, они не знали. Ясно понимали, как опасно оставаться в эпицентре катастрофы. Уже на бегу, если тяжелое ковыляние можно назвать бегом, женщина прохрипела:

– Обломков много… Зафиксировала только самые крупные… Далеко не убежим.

Беглецы остановились. Даже один маленький незафиксированный фрагмент нарушает пространственно-временную структуру. Проскочив неощутимый барьер, можно оказаться в нескольких местах одновременно или в двух временных точках, что, впрочем, не лучше и не хуже.

Дальше двигались медленно, тщательно примериваясь к каждому шагу, боясь оказаться разрезанными границей нестабильности. Слева по ходу движения только темень, хоть глаз выколи, справа – посветлее. В поле зрения беглецов появилось животное, странное, с тремя горбами, светящееся фосфорным цветом. Хотелось верить, что это мираж, но понимали – все гораздо хуже и, скорее всего, перед ними срез пространства.

Животное вдруг судорожно задергало головой, упало и забилось в ритмичных конвульсиях.

– Похоже, там совсем другой воздух. Здешняя атмосфера для зверя яд… – кивнул один из мужчин.

– Хочется, чтобы ничего здесь не оказалось ядом и для нас, – отозвался другой.

Женщине было не до разговоров. Чувствовала она себя отвратительно, того и гляди схватки начнутся. Прямо здесь, посреди леса, среди обрывков разных миров. К тому же оставалась горечь: корабль-то не удержала. Хоть и двигался он совершенно непредсказуемо, но последнее слово все же оставалось за ней.

Присела на первую попавшуюся кочку, и ее вырвало. Звук исторгающего содержимое желудка был подхвачен и четырежды повторен, скорее всего птицей. Не хватало сил вникать – из этого мира прилетела птица или из параллельного. Да и кому сейчас нужно такое знание?