Чужое оружие - Дмитрий Градинар

Сны оставались прежними, но теперь в них вплелись безликие людские фигуры, неумолимо проходящие мимо. Джокту хотелось крикнуть, чтоб остановить их, но что-то закрыло рот, какая-то вата набилась в легкие, и он начал задыхаться…

С этим он и проснулся посреди ночи.

Ветеран-артиллерист, лежащий рядом, сказал ему: «Теперь понял, для кого ты жег вражеские корабли? Видишь, как обходят нас стороной все эти подонки, которых мы защищаем на высоких орбитах от уничтожения?»

– Ты не прав. Просто тогда во всем этом был смысл, а теперь его не осталось… Нельзя воскрешать мертвецов. Это вправе делать только Всевышний.

– Всевышний? Ты бредишь, пилот! Когда-то этим можно было утешиться, но ты опоздал родиться… Всевышний умер, а скоро умрем и мы – ближние, которых никто не возлюбит.

– Успокойся, сейчас уже ничего не изменишь. И когда ты надевал мундир, то отлично знал, чем это все может кончиться… И мы не можем быть ближними для всех остальных, потому что летаем слишком далеко от них… Успокойся.

…На тринадцатый день в Пантеоне людей было меньше обычного, то есть практически не было совсем. Это в какой-то мере можно было объяснить дождем, что лил за окнами здания. Но это же и обрадовало Джокта, потому что он очень остро вдруг ощутил свою неполноценность. Свою непринадлежность к человечеству. Он вспоминал балладу об Орфее и Эвридике…

Даже после разрешения, полученного от Аида, Орфей потерял свою возлюбленную. Стоило тогда с самого начала пытаться воскресить ее?

– …а здесь? – отвлек его от грустных философствований приятный женский голос.

– А здесь стоит настоящий зомби! Без лица, без кожи и без сердца, – тут же шепотом ответил второй посетитель Пантеона.

Джокт чуть повернул голову вправо и увидел странную пару.

На девушке было надето дорогое платье, сплошь в золотых украшениях, а в ее распущенных каштановых волосах красовалась белая роза.

Во всем ее облике сквозило непонимание.

Спутник девушки был высок, тучен, с гладко зализанными назад волосами. Он носил шикарный костюм, и от него буквально разило пошлым парфюмом. Лет ему было – под сорок, ей – не более двадцати пяти.

Джокта сразу же посетила мысль, что мужчина чувствует себя комфортно в этом обличье, в то время как девушка более напоминала прекрасную птицу, случайно оказавшуюся в змеиной коже. Казалось, она здесь сама по себе, а ее платье и украшения существуют отдельно.

И еще… По ее виду никак нельзя было сказать, что она какая-нибудь шлюха, однако сквозь тонкую шелковую ткань отчетливо вызывающе проглядывали большие упругие груди, что явно нравилось мужчине.

– Мистер, я не знаю вашего имени, но хочу предупредить, что этими самыми ушами, которые вы почему-то решили обмануть, когда-то я расслышал настолько слабый шорох в эфире, что даже движение червя под землей оказалось бы громче. К слову, именно этим я спас всю группу от вражеской засады. Неужели вы думаете, что мне не расслышать всего того, что вы уже сказали, и то, что вы наверняка еще собираетесь сказать? Главным образом, как я понимаю, – насчет моего внешнего вида, так? Точнее, по поводу его отсутствия… Тем более мне должно быть обидно оттого, что вы оскорбили меня в присутствии дамы. Но раз уж я нахожусь здесь, в своей клетке, то, наверное, не стоит обижаться на слова, которые уже никак не могут повредить. Единственное, о чем бы я хотел попросить вас, так это пройти дальше, а еще лучше – как можно скорее покинуть Пантеон. Поверьте, ни мне, ни всем остальным здесь не так уж легко смотреть на людские лица, тем более что времени у меня осталось не так много. Не надо портить последние часы жизни… Пожалуйста…

Пока Джокт голосом навигатора, готовящегося поспорить с сетью вражеских шумовых заграждений, говорил свою речь, девушка все так же непонимающе, теперь еще и несколько испуганно, повернулась, начав рассматривать что-то над его головой.

Первоначально Джокт решил, что она боится посмотреть ему прямо в глаза, но затем, на какой-то миг, их взгляды встретились…

Она смотрела сквозь него!

Толстяк заерзал, подхватывая спутницу под руку и собираясь уходить.

– Леди, простите! Возможно, вы не менее несчастны, чем я. А поэтому прошу вас, никогда не возвращайтесь в Пантеон! И пусть нам обоим повезет в следующей жизни.

Голос Джокта дрогнул, и если бы он мог, он бы заплакал. Но он не мог, и дело было не в отсутствии индапа, хотя именно это можно назвать крайней жестокостью – вот так неожиданно лишить пилота его верного помощника. Но мера себя оправдывала тем, что одновременно с индапами не стало и случаев самоубийств. Это так просто – «тревожный коктейль», плюс еще одна комбинация, плюс еще…

Но плакать хотелось, ведь ему стало понятно, что девушка – прелестное творение природы – полностью слепа. И что ее кавалер рано или поздно сделает ее просто игрушкой для удовлетворения возникающей страсти, а потом бросит. Либо будет заигрывать с другими прямо в ее присутствии, не страшась разоблачения. Для него это – беспроигрышный вариант. Потому и красуются девичьи груди в угоду мужчине, поэтому и блестят бессмысленные украшения, и лишь белая роза – живой цветок, вдетый в кудри явно ее же рукой, затмевает этот блеск.

Но это была лирика, непонятно зачем взволновавшая Джокта за тридцать шесть часов до смерти.

Толстяк понял, что калека из Пантеона разгадал его секрет, и почти силой повел девушку…

– Постой! – Она мягко, но настойчиво освободила руку, а затем сделала несколько неуверенных шагов в сторону Джокта.

– Извините моего друга; возможно, он несправедлив. А я… Я не могу вас судить, так как…

– Не продолжайте. Я знаю. Очень хорошо, что вы не можете нас судить.

Мужчина вновь подошел к ней, чтоб увести навсегда. Но тут, словно из воздуха, возник оператор.

– Господин! Вы нарушаете Правила Определения!

Было видно, что еще немного, и оператор Пантеона измочалит франта, поскольку уж он-то точно догадывался – что пришлось пережить всем тем, кто попал в Пантеон, и что они все переживают в ожидании своего приговора.

– Нет, нет! Я только хотел… – У толстяка задрожал двойной подбородок, а галстук съехал набок.

Нарушение Правил Определения считалось одним из тяжких государственных преступлений.

Девушка между тем сделала еще шаг.

– Неужели это очень опасная процедура – передать импульсы своего сердца другому человеку?

– Не знаю. Врачи говорят, что сама процедура установления медицинской мини-аппаратуры безопасна…

– Странно, почему этот метод не практикуется везде, то есть для обычных людей? Тогда все было бы привычнее и не так… страшно.