Тени и химеры - Тифен Сиовель

Люсьен пальцем отвел в сторону каштановые кудри своей маленькой дочки и поцеловал ее в лоб.

– Тебе нужно поспать, – пробормотал он, разглядывая ее недовольное лицо.

– Но я не могу спать, – запротестовала Брисеида, – еще даже не стемнело!

Мужчина вздохнул и обнял ее за плечи. Лучи заходящего солнца пробивались через окно и освещали все еще пухлое лицо Брисеиды, ее светлую кожу, мелкие веснушки, прекрасные маленькие глаза цвета лесного ореха. Он никогда не был в силах устоять перед ней.

– Я мог бы рассказать тебе историю, – поделился он, – но Анни будет не очень довольна…

– Маме необязательно все знать, – ответила Брисеида, лукаво взглянув на отца.

На колючих щеках Люсьена появились ямочки. Он прищурил свои пронзительные голубые глаза и прошептал:

– Что, если я расскажу тебе совсем новую историю?

Брисеида сомневалась. Когда ее папа собирался разразиться эпической тирадой о невероятных приключениях героя с непроизносимым именем, его взгляд становился таким же загадочным.

– Ладно, пусть будет отличная новая история.

– Если ты пообещаешь никому не рассказывать. Что бы ни случилось.

– Что бы ни случилось, – поклялась Брисеида.

Она торжественно протянула ему руку. Папа пожал ее с серьезностью священнослужителя. Это будет их секрет.

– Давным-давно стоял замок, – начал Люсьен, – такой большой, что не было видно его границ. Башни необычной формы взмывали в небо и заполняли весь горизонт. В этом замке жили маленькие эльфы, одетые в синие одежды. Все они были пленниками большого Злодея, которого никогда не видели.

– Почему они никогда не видели его? – спросила Брисеида, прижимаясь к отцу.

– Потому что он не хотел, чтобы его обнаружили. Пообещав эльфам чудеса, он заманил их со всего мира в свой замок. Однако он мог держать их в плену, скрывая свою личность и сохраняя Великую Тайну.

– Какую Великую Тайну?

– Тайна настолько хорошо охраняемая, что даже твой ученый отец так и не разгадал ее…

Брисеида ловила каждое его слово, надеясь, что отец передумает и выдаст ключ к тайне, но Люсьен мастерски держал ее в напряжении. Он продолжал говорить, как ни в чем не бывало:

– Большой и хитрый Злодей дал эльфам один шанс вернуться домой: если они справятся со всеми испытаниями, которые он устроил им, и минуют стены замка ровно через девять месяцев. Ни раньше, ни позже. Тогда Злодей отпустит их домой. Только замок находился в Мире Снов, где времени не существовало. Часы никогда не говорили правду, а солнце творило все, что ему заблагорассудится. Поэтому эльфы должны были быть очень осторожны, чтобы не ошибиться в своих расчетах, потому что рисковали оказаться запертыми в замке до конца своих дней.

Брисеида пристально посмотрела на папу.

– Твоя история не логична. Если времени не существует, его нельзя рассчитать.

Люсьен, казалось, пришел в восторг от ее замечания. Он ущипнул дочку за нос, как фокусник, просунув большой палец между пальцами, чтобы показать ей, что украл его.

– Что угодно может существовать, если поверить. И мы все же не перестаем верить, что время существует. И если его нет, то мы способны заставить его существовать. Но такое время субъективно, оно имеет значение только в сознании того, кто его измеряет. Понимаешь?

– Нет, – вздохнула Брисеида, разочаровавшись. – Никогда не понимаю твои истории.

– Все очень просто, – невозмутимо продолжал Люсьен. – Разум видящего сны фиксирует воспоминания, которые накапливаются и воспроизводят вымышленное время. Поэтому, чтобы сбежать из замка, эльфам в синих костюмах пришлось собрать ровно девять месяцев воспоминаний, пока они спали. Понимаешь, о чем я?

– Если ты скажешь «да», Брисеида, он в конце концов оставит тебя в покое, – раздался мягкий голос со стороны дверного проема.

Ее мама подошла и села на край кровати, положив руку на свой выпирающий живот.

– Если у тебя хватает наглости нарушать указания, – поддразнила она мужа, – по крайней мере расскажи ей несколько историй, когда она подрастет! Как будут смотреть на нее в школе, если она сообщит своим друзьям, что ее младший брат – синий эльф из воображаемого замка?

– Не нужно мне ничего объяснять, – ответила Брисеида, – мне семь лет, я прекрасно знаю, откуда берутся дети.

Люсьен прошептал ей на ухо:

– Я хотел рассказать тебе совсем не эту историю. Я говорил об огромном замке, спрятанном в Мире Снов, который…

– Какую бы историю ты ни пытался рассказать, время уже позднее, – вклинилась Анни, поднимаясь с кровати. – Даю вам пять минут.

Люсьен подождал, пока его жена закроет дверь, прежде чем снова заговорить. Он наклонился к Брисеиде со скорбным видом и низким голосом произнес:

– Я бы хотел, чтобы эти пять минут длились вечно.

– Мне надоели твои бессмысленные истории, – заворчала Брисеида, кутаясь в одеяло.

– Это будет тяжелое время для твоей матери, знаешь. Рожать нелегко. Можешь ли ты пообещать мне, что присмотришь за ней? Возможно, мне придется уйти на некоторое время. В Мир Снов.

– Думаю, я окажусь там раньше тебя, – проворчала Брисеида, закрывая глаза.

– Похоже, что песочник уже пришел, – пробормотал Люсьен, целуя ее.

Если бы она не засыпала, Брисеиде могло бы показаться странным, что по щеке ее отца течет слеза. Голос Люсьена провожал ее во сне.

– Я буду скучать по тебе. Сладких снов.

Затем последовал другой голос, приглушенный и гнусавый:

– Пора, Люсьен. Нужно уходить.

– Я знаю.