На грани - Ярослав Чичерин

* * *

Хмурый дождь шёл уже целый день. Хлесткие капли воды падали с серых разверзнувшихся небес, разбиваясь о землю, прибрежный песок и нервно колышущуюся поверхность моря. Горизонт застилает серое покрывало. Отчетливо пахнет йодом и гнилью, перебивая привычную свежесть.

Обычно многолюдный пляж пуст и будто здесь никогда не ступала нога человека, а метрах в трехсот не начинается город. Вдоль берега низко пролетела чайка. Она отчаянно сражается с резкими порывами ветра, но вот стихия побеждает, и та сворачивает и начинает планировать по ветру в ином направлении.

Лишь изредка эту идиллию нарушал караул береговой охраны патрулирующая вдоль берега. Погода погодой, а работу надо выполнять. Тройки солдат патрулировали затихший берег Токийского залива. Их фигуры и форма полностью скрыта за однотонными плащ-палатками. Лишь из-под её полы выглядывает черненое дуло автоматического оружия с поверх накрученным пламегасителем. Лица скрыты капюшоном и лицевой маской с линзами — лучшая защита от бушующей непогоды. Резкие порывы ветра, дующего с моря, то и дело пытаются скинуть капюшон с незваных гостей, но все что ему удается так это дергать людей за подолы плаща.

Морская гладь, обычно очень приветливая, то и дело играющая с детьми в салочки, теперь темно зеленной массой с яростью выбрасывалась на берег, будто пытаясь выместить всю причиненную ей боль. Белые барашки, то и дело возникающие на поверхности, занимали добрую часть поверхности бушующего моря.

Тройка шла по столь привычному маршруту вдоль берега, и прошла бы дальше если бы один из солдат не увидел что-то в воде. Сигнал рукой своим товарищам, и атмосфера сразу меняется. Еще мгновение назад спокойные люди теперь схватились за свое оружие и напряженно вглядываются в водную гладь.

Среди барашков и волн метрах в десяти от берега виднеется какой-то предмет. Еще один сигнал и двое направляются к воде, держа оружие наготове. Третий, прикрывая своих товарищей, вызывает подмогу. По мере приближения становится видно, что это металлический контейнер чудом как держащийся на воде. Однако вскоре эта загадка была решена — стали видны поплавки, удерживающие его на водной поверхности.

Двое солдат, подошедшие к кромке воды, убрали оружие за спину и вошли в воду. Необходимо выловить странный контейнер и вытащить на сушу. Это оказалось непросто. Волны постоянно норовили выбить непостоянную почву из-под ног. Контейнер вертело волнами. В конце концов им это удалось, и они сумели подтащить находку к берегу.

Это оказалось капсулой, внутри которой за толстым, явно бронированным стеклом лежала антропоморфная фигура, будто человека заковал в толстую и надежную броню неизвестный, но явно умелый кузнец.

Доспех был человеческого роста. Он был покрыт пластинами сверхлегкого и прочного металла покрашенные в матовый серый цвет, что было оптимальным решением для «городской» инфраструктуры. Даже сквозь маленькое окошко можно было разглядеть в сочленениях вместо металла специальные композитные полимеры и толстые полимерные пластины по всему телу. Голова была так же покрыта броней, в которой расположились микрокамеры и сенсоры неизвестного назначения.

Раздался рев мотора, и на песчаный хребет пляжа вылетел джип песчаного цвета. Песок летел в разные стороны из-под колес. Газанув, он резко развернулся, закрывая своим бортом находку от вероятного противника с моря. Из дверей высыпали солдаты, занимая боевые позиции. Все в такой же форме, что и та тройка, обнаружившая столь странную находку. После доклада: «все чисто», последним из машины вышел офицер.

— Ну показывайте, что вы там нашли, черт вас подери! — Приказал он своим подчиненным, из дозорного патруля.

— Господин Хитоши, мы не знаем, что это. — Ответил видимо старший в тройке своему командиру. Было слышно, что он явно ошарашен находкой.

— Это как? — Хитоши удивился. — А ну показывайте!

— Ну и дела… — Протянул он после минутного изучения находки. — Эй, Неришира, вызывай штаб. Без их аналитиков здесь не обойтись. Вдруг ловушка Австралийских крыс. — Его лицо было так же закрыто маской, но догадаться было нетрудно — при упоминании Австралийцев его лицо исказилось ненавистью.