Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин

Полуденная жара пошла на убыль, от бескрайних картофельных грядок по обе стороны дороги, закатанной в потрескавшийся асфальт, потянуло вечерней прохладой. Автобус с будущими студентами медицинского института бодро катил по осенней пыли «в колхоз». Чахлые рощицы, поля с пожухлой ботвой и серой рассыпчатой землей мелькали за окнами.

– Какой унылый видок, – нарушил царившее в автобусе молчание, Рома Попов, коренастый, черноволосый семнадцатилетний юноша, – неужели нам тут целый месяц мучиться?

Но ему никто не ответил. Будущие медики тряслись в жарком автобусе в пропылённой духоте, и разговаривать никому не хотелось. Не спасали пассажиров открытые настежь окна: в салоне пахло бензином и раскаленным железом. Двадцать девчат и десять парней в рабочей одежде с рюкзаками и спортивными сумками двигались навстречу трудовому подвигу в колхоз «Красный пахарь».

– А может и того больше, – неожиданно поддержал разговор хмурого вида водитель – пожилой усатый дядька в красной клетчатой рубахе. Похоже, он меньше всех страдал от жары. Из приоткрытого бокового окна освежающая воздушная струя точно била в его загорелую грудь.

– В смысле? – Рома оторвался от окна и посмотрел на покрытый кожными складками затылок собеседника.

– А без смысла, – ухмыльнулся шофер, – пока все не уберете, вас никто никуда не отпустит.

– Вот это все мы должны убрать? – абитуриент растерянно обвел рукой мелькавшие за окном поля.

Ребята оживились, в автобусе возник нездоровый гул. Не успевшие еще перезнакомиться между собой первокурсники очнулись от дорожной спячки, вызванной монотонным гудением двигателя и длинной дорогой. Их тон явно носил недружелюбный характер. Взбодрились и уставшие преподаватели: Максим Сергеевич Полоскун, ассистент кафедры инфекционных болезней – пухлый невысокий весельчак с аккуратной эспаньолкой на породистом лице и Виктор Сергеевич Мохнатов, ассистент кафедры факультетской хирургии – сорокалетний мрачного вида дядька, сухой и жилистый, с угрюмым гладковыбритым лицом.

– Товарищ, как вас там? – не выдержал Максим Сергеевич, – Вы чего нас заранее расстраиваете?

– Геннадий Михайлович я, а можно просто – Михалыч. Ничего я вас не расстраиваю, наоборот, подготавливаю к суровой правде жизни.

– И в чем же, по-вашему, правда? – продолжил инфекционист. – Нам сказали, что мы едем ровно на месяц. Вот сегодня, в понедельник 25 августа 1986 года начался отчет. Следовательно, 25 сентября мы убудем обратно.

– Убудете, если все уберете, – не моргнув глазом, продолжил беседу Михалыч. – А не уберете, тут уж извиняйте, придется остаться. В прошлом году студенты с пединститута к нам приезжали: тоже, вроде как, на месяц. А, мягко говоря, работали спустя рукава. Пришлось им еще на пару недель задержаться, до самых белых мух. А вы разве не в курсе?

– Нет, – Полоскун погладил холеную бородку, – первый раз слышу. Мы как-то с пединститутом не пересекаемся.

– А зря, – недовольно крякнул Михалыч, – они много чего могли бы рассказать.

– Вы нас тут не пугайте, у нас с первого октября начинается лекционная неделя.

– Макс, – толкнул его в бок, сидевший рядом Виктор Сергеевич, – не кипятись. У нас впереди вагон времени. Может, наоборот, еще раньше уедем. А ты тут уже преждевременную панику наводишь.

– А вот раньше, хе-хе, – улыбнулся водитель, – вряд ли удастся уехать.

– А если дожди вдруг затянут? – крикнул кто-то из студентов, – Ведь в дождь, никто картошку не копает.

– Не копает, – согласился Михалыч, сбавляя скорость перед небольшой ямой, – не переживайте – в колхозе работа всегда найдется. К примеру, в овощехранилище. Картошку мало убрать, ее еще и отсортировать нужно, просушить и засыпать на хранение.

Симпатичная девочка с умненьким личиком в новой спортивной форме, сидевшая впереди преподавателей, отложила сумку.

– А я по телевизору смотрела, что сейчас в колхозах и совхозах почти все механизировано. И роль человека в уборке и обработке урожая, в том числе и картофеля, сведена к минимуму.

– Это где ты такое смотрела?! – водитель обернулся, оторвав глаза от дороги.

– По телевизору, – улыбнулась абитуриентка. – Не помню, как передача называлась, кажется, «Сельский час».

– Не знала, Маша, что ты такие передачи смотришь, – фыркнула ее соседка справа.

– А что, интересная и познавательная передача. Я же знала, что нам предстоит в колхоз ехать, после того как в институт поступим, и решила ознакомиться, что к чему. Я же в деревне никогда не была и корову только видела только по телевизору.

– Да-а-а, много мы с такими помощниками наработаем, – поморщился Михалыч. – Корову они по телевизору видели, и то, что весь процесс сборки нового урожая механизирован, узнали случайно. С какой стороны к грядке подойти не знают. Да сроду в нашем колхозе все руками собирали. Ручонками вот этими! Картофелекопалка только рядки вам подкопает, а следом становишься на четвереньки и пошел в ведра картоху метать, а дальше в машину ее ссыпаешь. Вот вам и вся механизация. Да, есть еще сортировка на овощехранилище. Она вроде как автоматически все делает. Только ломается часто. А ремонтировать у нас не спешат. А и зачем? Если каждый год студентов к нам присылают.

– Зачем вы так? – инфекционист посмотрел на крутящего баранку Михалыча, – многие наши ребята городские, про крестьянскую работу только понаслышке знают. Но они, вообще-то, в медицинский поступили, а не в сельхозинститут. И не виноваты они, что их тащат к вам на помощь.

– Ага, – скривился Михалыч, переключая рычаг скоростей, – жрать-то мы все горазды, а как это достается…

– Ну, знаете, – возмутилась Вика Глазова, – если бы нам не грозили отчислением за ваш колхоз, то никто бы сюда из нас и носа не показал. Я, между прочим, на врача пошла, учиться, а не в поле вашем грязь месить. Если у нас все рванут в деревню работать вместо учебы, то кто же вас лечить, потом станет.

– Вика, прекрати, – одернул ее Максим Сергеевич, – партия сказала надо – комсомол ответил – есть! Ты же комсомолка?

– И что с того? Поэтому я должна целый месяц, или как нас тут обрадовал уважаемый водитель, и того больше, на картофельном поле себе грыжу зарабатывать. Мне-то это зачем?

– Девушка, да не расстраивайтесь вы так, – улыбнулся Михалыч, – У меня внучка ваша ровесница, ей тоже семнадцать исполнилось, в этом году в Питере в Политех после десятилетки поступила, так их тоже сейчас в колхоз отправляют. Просилась, чтоб к нам в деревню послали, не разрешили. Сказали, что по месту учебы надо в колхоз ехать.

– Михалыч, а вы серьезно говорили, что мы все это, – Виктор Сергеевич кивнул в сторону окна, – должны будем убрать?