История шпионажа - Санш Де Грамон Страница 9

28 апреля парижская газета «Лe Монд», установившая тесный контакт с МИД Франции, попросила сотрудника Ке д’Орсе опровергнуть существующую информацию. Это было как раз тогда, когда генерал де Голль был оскорблен предложением президента Кеннеди помочь в решении сугубо французской проблемы. В Париже знали, что между агентами ЦРУ и повстанцами было несколько контактов на неофициальном уровне. У ЦРУ не было корыстных целей в этом деле. Его агенты просто собирали информацию и были уверены, что восстание рано или поздно начнется. Командиры американских военных сил во Франции были предупреждены о возможности нападения путчистов на базы США и получили приказ оказывать сопротивление. В случае подобных атак на аэродромах американских ВВС нужно было подготовить препятствия для вражеских парашютистов. Тем не менее МИД Франции, хотя и был уверен, что ЦРУ не было замешано в путче, не оценил должным образом слухи об участии американской разведки в восстании и не опроверг их.

Не опровергла слухов об участии ЦРУ в алжирском кризисе и «Ле Монд», что было похоже на канонизацию еретика. Дипломаты и пресса социалистических стран могли ссылаться на нее как на достоверный источник. У официального Парижа требовали документы, подтверждающие вмешательство ЦРУ. Из Вашингтона поступали сообщения, что один из членов правой партии Жак Сустель встречался с офицером ЦРУ Ричардом Бисселом. Газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала ничем не обоснованное утверждение, что «на встрече, проходившей 12 или 13 апреля в Мадриде, агенты США заверили генерала Рауля Салана, одного из мятежников, в том, что Соединенные Штаты в случае успеха восстания признают новое правительство Франции в течение двух суток, при условии, что не будет нападений на Тунис и Марокко».

Не многие французские газеты смогли уберечься от обвинений и недомолвок. Газета «Фигаро» писала в то время: «Американские секретные службы? Что ЦРУ может предложить заговорщикам помимо словесной поддержки? Самое большее, США помогут повстанцам благодаря своему влиянию на некоторые сферы жизни». Тем временем французское правительство все еще вело себя как обиженный ребенок. Министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль сам дал повод для слухов в частной беседе с американским журналистом. Когда посольство США в Париже объявило протест, Франция начала менять свои взгляды. Уолтер Липпман, видевший генерала де Голля накануне путча, отмечал, что «единственной причиной того, что французская сторона впоследствии не оправдала полностью США, является ее недовольство вмешательством ЦРУ во внутреннюю политику страны. Это недовольство, оправдано оно или нет, вызвано законом о ядерном оружии, принятию которого пытались воспрепятствовать агенты ЦРУ». Французы, как и многие другие, связали одно обвинение с другим.

Газета «Нью-Йорк таймс» не могла решить, что ей делать с этим слухом. Ее обозреватели разделились на два лагеря. Джеймс Рестон писал в репортаже из Вашингтона, что ЦРУ «оказалось вовлеченным в весьма щекотливые отношения с людьми, которые начали восстание». На той же странице, но в другой день, был опубликован репортаж С. Л. Сульцбергера, называвшийся «Время опровергнуть грязные слухи». Ниже приведен фрагмент этого материала.

«Ни один американец не встречался с лидерами повстанцев. Генерал Смит, военный атташе во Франции, был в Алжире в обычной деловой поездке. После начала мятежа он скрылся на территории Сахары. Мятежников не видели и представители консульств США. Был всего один косвенный контакт, когда руководитель швейцарского дипломатического корпуса потребовал предоставить ему свободу передвижений.

Ни один агент ЦРУ не встречался с членами хунты. Как и французское правительство, ЦРУ знало, что готовится еще один заговор, чтобы избежать мирных переговоров в Алжире. Но, как и спецслужбы Франции, управление не знало времени выступлений. Помимо этого ЦРУ занималось только сбором информации».

Это утверждение не подвергалось сомнению даже во французском правительстве. Всего один раз ЦРУ не заняло ничьей стороны и успешно занималось разведывательной деятельностью. Но слухи часто запоминаются, что и подтвердилось уже спустя два месяца после мятежа. Фред Кук, написавший в газете «Нэйшнл» статью о ЦРУ, говорил, что «высшее французское руководство уже закрыло алжирский инцидент, но забыло при этом оправдать ЦРУ. Именно это оставляет неприятный привкус, от которого очень трудно избавиться».

Последний пункт, по которому ЦРУ подвергается критике, основан на постоянной поддержке агентством реакционных режимов. Уолтер Липпман доказывал, что поддержка ЦРУ правых сил в развивающихся странах не только не помогает Западу победить в холодной войне, а, наоборот, вынуждает его занять оборону. Он писал:

«Я бы отважился поспорить, что причина, по которой мы во многих странах только обороняемся, заключается в том, что около десяти лет мы делали именно то, чего от нас ожидал Хрущев. Мы использовали деньги, оружие для укрепления национальных правительств, которые, во имя борьбы с коммунизмом, противостоят всем важным переменам в жизни общества. Это именно то, что провозглашают идеи Хрущева — коммунизм должен быть единственной альтернативой существующему порядку, которому присущи бедность с одной стороны и привилегии высшего класса — с другой».

Журнал «Нью-Йоркер» отмечал постоянство, с которым разведка делала ставки не на тех людей, начиная с меньшевиков в России в 1919 году и заканчивая сторонниками Батисты на Кубе в 1961-ом. В 1919 году этот журнал писал: «После переговоров с надежными источниками разведывательные службы были уверены, что русские мужики понесут дары возвращающимся господам, которых они до этого изгнали из страны».

Во время Второй мировой войны традиция была продолжена, когда УСС в роли освободителя Франции видело генерала Анри Жиро, а не генерала де Голля. В итоге «Нью-Йоркер» пришел к выводу, что все эти годы американской разведкой управляет некий «старик в склепе», скрывающийся в укромном месте. После кубинских событий журнал писал: «Раньше говорили, что не нужны враги, если твой друг венгр, но вполне возможно, что теперь сеньор Кастро решит, что ему не нужны друзья, потому что враг у него — ЦРУ».

Все изъяны ЦРУ становятся явными из-за того, что управление работает в открытом обществе. Оно заходит так далеко в своей готовности встретить советскую угрозу, что к нему приклеили ярлык «невидимого правительства», действующего без народного мандата и без какого-либо контроля. Советская разведка, с другой стороны, никогда не подвергается общественной критике за провалы и издержки, и даже если к офицерам спецслужб применяются репрессии, секретные организации вновь набирают силу. Советская разведка действует в сердце системы, в которой секретность — воздух, которым ты дышишь, а заговор — земля, по которой ты ходишь. Советские разведывательные службы нельзя критиковать за то, что они заходят слишком далеко, так же как и коммунистическую партию нельзя критиковать за то, что она единственная в стране. Традиции советских спецслужб и разведки зародились еще во времена царей, а разведка США — дитя холодной войны.