Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors - Эми Гольдштейн Страница 9

Близнецы Джерада Уайтакера, Алисса и Кейзия, чувствуют себя как один человек, когда пытаются в чем-то разобраться. Они не идентичные близнецы: Алисса – блондинка, ростом пять футов и пять дюймов, на четыре дюйма выше Кейзии, которая всегда думала, что должна во всем быть лучше, родившись на пять минут раньше. Хотя Алисса и Кейзия не идентичные близнецы, они, естественно, читают мысли друг друга, и это особенно удобно сейчас. Ранее девочки никогда не сталкивались с загадкой, подобной возникшей этим летом перед переходом в восьмой класс: ни с того ни с сего, даже когда они спали дольше в эти ленивые августовские дни, папа был дома к завтраку.

Большую часть жизни и, конечно же, последние несколько лет, их отца Джерад уходил из дома, пока они спали. В прошлом месяце, когда девочки нашли его за круглым столом в кухне, они обсудили это обстоятельство и вспомнили, что каждое лето завод закрывается на две недели. Ничего страшного. Но теперь, когда за неделю до Дня труда начинался учебный год и отец все еще появлялся за завтраком, они обсуждают ситуацию в общей комнате на цокольном этаже, сидя на двух односпальных кроватях – у Алиссы сине-зелено-фиолетовое, дикое ретро-покрывало в стиле 1970-х, у Кейзи серо-оранжевое, с доской для серфинга посередине. Девочки обмениваются случайными фразами из разговоров родителей, когда они думали, что Алисса, Кейзия и их младший брат Ной не слышат.

Некоторые слова – выкуп, выплата SUB (дополнительных пособий по безработице) – не имеют для них значения. Но одно вполне понятное слово – переезд – пугает. Ни за что они не позволят этому случиться. Им уже приходилось заводить новых друзей в четвертом классе, когда они с родителями переехали из Футвилла – фермерской деревни всего в девяти милях к западу, но достаточно далеко, чтобы пришлось сменить школу. Переход в школу Джейнсвилла был главной причиной переезда, потому что девочки всегда хорошо успевали по всем предметам, а в Футвилле нет подготовительных курсов для поступления в старшую школу. Мама девочек, Тэмми, всегда поступала подобным образом, сосредотачиваясь на их потенциале. Она была полна решимости доказать, что врачи были не правы, когда близнецы родились на шесть недель раньше срока, и ей сказали, что дети очень маленькие, и у них могут возникнуть проблемы с обучением. Это было неправдой, и Тэмми получала дополнительное удовлетворение от уровня интеллекта и достижений дочерей.

Алисса и Кейзия во время своего обмена мыслями в спальне приходят к выводу, что если они собираются спросить родителей, что происходит, то лучше не у отца. Что бы ни происходило, это должно быть обидно, и, если бы папа хотел, он бы им сказал. Поэтому они по очереди задают маме маленькие вопросы. «Мы пытаемся это выяснить», – так она отвечает. Это не очень-то помогает.

Поэтому из новостей и от пары друзей девочки узнают, что у отца, должно быть, была довольно неудачная дата приема на работу, так как он является сотрудником GM из уже уволенной смены. Сделанные выводы верны. Его приняли на работу 29 мая 1995 года, по направлению отца. Папа, и мама выросли под защитой заработной платы от GM, так же, как Алисса, Кейзия и младший брат до этого лета.

Решив загадку, почему отец находится дома до завтрака, Алисса и Кейзия теперь больше, чем когда-либо, беспокоятся, что их могут потащить куда-то еще, так же как, когда они покинули Футвилл. Их накрывает волна беспокойства, девочки понимают, что самый большой страх Алиссы в том, что ей, возможно, придется бросить баскетбольную команду; Кейзия больше всего боится потерять друзей.

Разгадав эти специфические проблемы, девочки замечают настроение отца. Сколько они помнят, он был угрюмым, и иногда тихим, но теперь откалывает шуточки, как они любят. Внимательно присмотревшись, они видят, что мама нервничает больше, чем обычно, – постоянно немного на взводе. Но папе нравится, что можно поспать подольше, и, если не считать небольшую работу во дворе, он ведет себя, будто это – заслуженный отпуск.

Воздух сладок, но в нем уже слышен августовский запах гниения, когда Кристи Бейер прибывает чуть раньше 9 утра в невысокое кирпичное здание и входит внутрь. Она бродит по лабиринту пересекающихся коридоров и, наконец, находит комнату № 2606. Кристи садится за один из столов, примерно посередине ряда, и, оглядываясь вокруг, видит, что окружающие люди намного моложе. Она надеется скрыть волнение.

Это первый день занятий в Техническом колледже Блэкхок. Кристи – коренастая женщина тридцати пяти лет с рыжеватыми волосами и короткой стрижкой. Она замужем второй раз, и ее сын достаточно взрослый, чтобы поступить в колледж, если бы не пошел прямо из средней школы в учебный лагерь Национальной гвардии Висконсина.

На четвертой неделе августа не прошло и двух месяцев с тех пор, как Кристи потеряла работу в Lear Corp., на фабрике к востоку от межштатной магистрали, которая с 1990 года занималась производством по принципу «точно вовремя». «Точно вовремя» означало изготовление автомобильных сидений и доставку на сборочный завод ровно за три часа до того, как они будут закреплены внутри автомобилей GM. В тот же день в конце июня, когда General Motors уволила одну смену, ее смена в компании Lear также была уволена. Теперь, когда в Техническом колледже Блэкхок начинается осенний семестр, в кампус приходит лишь небольшая горстка уволенных фабричных рабочих. Большинство из них – бывшие сотрудники Lear, как и она. Несмотря на то, что они также были членами профсоюза UAW Local 95, как и работники GM, трудовой договор не предусматривал выплаты дополнительных пособий по безработице, если они будут уволены, как сейчас, поэтому у них нет той подушки безопасности, которая дала бы время определиться со своим будущим.

Кристи работала на конвейере Lear в течение тринадцати лет. Она была известна на фабрике тем, что разработала улучшенную версию фартуков, которые рабочие должны были носить на работе. У ее фартуков были эргономичные карманы и способность растягиваться в случае попадания в станок. Кристи продала дизайн местной компании Lab Safety Supply, которая платила ей небольшую сумму каждый раз, когда кто-то покупал один из фартуков. Когда компания Lear закрылась, она решила, что лучше взять единовременную сумму, предложенную Lab Safety, потому что кто знает, останутся ли рабочие, которым будут еще нужны такие фартуки, как ее? Если фартук был намеком на предпринимательский дух, скрывающийся внутри Кристи, он больше никогда не показывался.

Теперь, помимо насущных проблем, связанных с тем, что она без работы, а муж, Боб, тоже вскоре будет уволен из Lear, она боится за сына, который ушел в Национальную гвардию, потому что некоторые роты в эти дни уходят на Ближний Восток. Она родила Джоша в шестнадцать лет. «Всю жизнь спешишь», – любит поддразнивать ее мама. У Кристи всегда была особая связь с матерью, которая росла единственной девочкой в большой семье с двумя старшими братьями и четырьмя двоюродными братьями. В тот день, когда Кристи узнала, что ее смену в Lear увольняют, она позвонила маме первой, сказав: «Мы идем ко дну».

«Спешить всю жизнь» – означало, что Кристи не собирается сидеть без дела и смотреть телевизор. Государство выделило деньги, чтобы вернуться в школу. Вот почему она сейчас сидит, пытаясь скрыть напряжение, на первом занятии по «Системе уголовного правосудия».