Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история второй мировой - Игорь Шумейко Страница 82

Вывод. Первые три разряда — «войны легитимные», понятные народу. Консерватизм, как особенность нашего континентального менталитета (да, мы — жители «хартленда» со всеми органичными минусами и плюсами этого геополитического факта), не позволял нам роскоши войн атлантического типа: мобильных, с легкой, быстрой сменой направлений ударов и союзников.

Войны, открывающие свой разряд (хронологически в нем первые), — те, про которые не скажешь «привычное дело», равно как и войны 5-го разряда, в основном были неудачные. Стресс, беспомощность, паника в незнакомых обстоятельствах. Как и в первом «подражании» колониальным войнам атлантических держав: Маньчжурия-1904.

Причем армия-то, сформированная на «привычных войнах», накопившая в них опыт и потенциал, вырастившая полководцев, могла достигать каких угодно успехов даже и в войнах «подражательных», «экспромтных»! Семилетняя война, Итальянский поход 1799 года, Венгрия-1848, Афганистан-1980... но далее... дипломатическое, геополитическое обрамление превращало любые военные победы в национальные провалы. Даже и формально «ничейный» результат, соотносясь в национальном сознании с затратами, потерями, превращался в проигрыш. Известен пример Семилетней войны, закончившейся галантным вальсом со вчерашним врагом, вальсом, можно сказать, «на костях» десятков тысяч жертв, в единый миг ставшими ненужными. Но нам сейчас важно еще удержать в памяти, что именно с Семилетней войны вернулся домой казак дивизии Чернышова — Емельян Пугачев... будущий и т.д. ...

Правда, потом у него, Пугачева, еще была короткая «командировка» в 1768 году в Польшу (поиск и возвращение в Россию бежавших старообрядцев), но та страна в тот год (рассмотренный уже год подавления восстания Гонты) могла только усилить его впечатление некоторой прорехи, «ненародности», бессмысленности государственных усилий...

А то, что такие «атлантические», десантные... дистантные (можно и так назвать по аналогии с дистантным обучением) войны — не про нашу честь... Да сравните хоть итоги Вьетнамской и той же Афганской войны. (Где «с гуся вода», а где — крах государства.)

Данная, предлагаемая мной классификация российских войн, конечно, несколько уводит от главной темы книги. Однако эта предлагаемая «Периодическая таблица русских войн» по-своему иллюстрирует механику присоединений территорий, объясняет различную прочность этих присоединений, вхождений. И в частности:

— почему... пятьдесят лет как присоединенное Поволжье дружно идет «за Москву», а Северская Украина — со «столетним российским стажем» — столь же дружно против.

Поволжье — это присоединение, результат войны 1-го разряда (наиболее легитимное присоединение, понятное обеим сторонам, присоединившим и присоединенным); а Северская Украина — 2-го.

То есть завоевание в войне 2-го разряда гораздо (более чем вдвое) дольше инкорпорируется, чем завоевание в войне 1-го разряда.

Более наглядно эта «таблица» объясняет тупики российской политики.

Череда войн 2-го разряда воссоединила Россию—Украину.

Но бездумные игры на покорение исконной Польши (1830, 1863 годов), то есть классические войны 5-го разряда, они и зародили тот самый «украинский национализм», сработавший век спустя. Здесь нет возможности уделить достаточно места доказательствам этого факта, они мною собраны как раз в книге «Крайности славянства и краш-тест Украины», но вывод, поверьте, следующий: «вторичная украинизация Украины», формирование слоя, группы людей, вдруг вновь (200 лет спустя) ощутивших себя отдельным украинским народом, — это все XIX век и следствие попыток полного включения Польши в тело Российской империи.

А касательно периода войн Богдана Хмельницкого и оценки их историками вроде Ульянова (он обвиняет уже и Богдана — в первом сепаратизме, измене России), — эти иллюзии, этот их «требовательный взгляд из XIX—XX веков» как раз и объясняется исторической аберрацией. Под впечатлением псевдоуспехов XIX века, неосмысленных результатов «подражательных войн» они легкомысленно проецируют свои требования и на XVII век.

Наши «непреклонцы» выносят вердикт: «Так, по докладу Бутурлина — Переяславская рада у нас когда была, в 1654-м? Значит, в уже 1655-м украинец должен быть тоже, что москвич, ярославец, нижегородец!» Можно приказать, можно отправить его мановением «державной руки» куда угодно. Очень это схоже с линией царей Александра, Николая: упоение могуществом, которое как раз в это время и тает («Головокружение от успехов», — добавил бы кое-кто из середины XX века.)

НО характерно, что тогдашнее, XVII века, московское правительство, с еще живым «инстинктом 1612 года», с хорошей памятью о недавнем крахе (и некоторых его причинах!), оно не позволяло себе опьяняться могуществом. Обходилось с первыми гетманами предельно ласково, терпеливо.

Ведь Российская армия тогда была в сравнении с XVIII веком просто никакая! Эти стрельцы (что ни отправка из Москвы — то бунт). Эта поместная конница, уступавшая при столкновениях в крымско-татарской и польской. Известный разгром казаками-крымцами 40-тысячной русской армии у Конотопа. (А послепетровские армии уже спокойно громили 8—10-кратно превосходящих татар, поляков, турок.)

Но государственная дипломатическая, геополитическая мудрость, народное одобрение и участие («инстинкт 1612 года») оказались в 1654 году важнее прямой военной силы! И результативнее.

«Я всех уйму с моим народом, наш царь в конгрессе говорил».

Или вон Павел — захотел и стал гроссмейстером Мальтийских рыцарей! Всерьез считалось при этом (о, идиотизм!), что тем самым как бы и остров Мальта уже и присоединен!

Недаром Салтыков-Щедрин называет аллегорическую столицу николаевской России — «Непреклонск»! Формула-то правильная была разработана при Николае: «Самодержавие, православие, народность». А безумный поход в Венгрию 1848 года? Спасение русской, народной кровью Габсбургов, злейших подавителей Православия! (Думаю, 1848 год и сербы оценят так же, как венгры!) Это же получалось как раз: самодержавие — против православия и народности!

Но, вообще говоря, царская ответственность — вещь не очень диспутабельная. Царь ответственен перед Богом, и тут будет верен даже и такой корявый, экспромтный афоризм: «Если ты веруешь в Бога, значит, увидишь, как Александр с братьями Николаем да Константином отчитывается перед Ним. А если НЕ веруешь... то тогда о чем вообще можно с тобой говорить?!»