Забытые союзники во Второй мировой войне - Сергей Брилев Страница 8

В это время ночной бриз разносит по городу два мгновенно узнаваемых запаха. Во-первых, «спрей» из морских соли и йода, который снисходит на кожу, наверное, самым целебным смягчающим бальзамом. Думаю, что именно этот эффект и породил легенду о том, что самые лучшие кубинские сигары закатывают на гладком бедре мулатки. Про сигары — миф. На самом деле, их делают в самой белой кубинской провинции Пинар-дель-Рио, где про мулаток и сами только фантазируют. А вот про многочисленные здесь гладкие бёдра — факт.

В этой связи критически важен второй ночной запах Гаваны: благоухание гладиолусов. Эти шикарные цветы ставят здесь в вазы на столах в барах и ресторанах. И вот уже на этот запах и слетаются цветущие креолки, норовящие к этим столикам быть званными. Это дело здесь было всегда: и при батистах, и при коммунистах.

И всё-таки глубоко ошибочно думать, что на Кубе только и делают, что, припевая, приплясывают, флиртуют, пьют ром и смолят сигары.

При свете дня

— Пако, марш домой! — 30 апреля 1942 года этот крик Марты Нуньес де лос Сантос распугал куриц, но не произвёл никакого впечатления на её сына.

— Мам, ну ещё полчасика!

— Хватит, подождёт твоя «пелота» ^[8], ещё наиграешься, — зычно приказала Марта, и её голос разнёсся над всем их сонным кубинским городком со смешным для русского слуха названием Хибара.

— Ну, мам!

— Тебе надо помочь мне снять с верёвки бельё. Оно только просохло, а, кажется, опять дождь собирается.

— Не собирается!

— Собирается-собирается. Странная в этом году весна.

— Ну, хорошо, иду, — наконец, послушно отвечал Пако, который в отличие от абсолютно чёрной мамы выглядел, как человек смешанного происхождения. Отец его явно был белым. Но отца не было: Пако был зачат вне брака, когда симпатичная Марта попалась на глаза белому хозяину сахарной плантации, где она до этого работала в провинции Матансас.

— Вот, хорошо, послушный мальчик. Будешь слушаться маму, станешь таким же великим человеком, как наш президент Батиста. Он, как и ты, мулат, но посмотри, как вознёсся!

— Ой, мама, что это?! — над горизонтом поднимался столб дыма. Прислушавшись, мать и сын услышали какой-то необычный гул. Шёл он со стороны моря.

— Ну-ка, заберись на крышу, посмотри, что там. Отсюда не видно: пальмы горизонт закрывают.

— Ой, мама, там какой-то корабль горит!

— Не может быть!

…30 апреля 1942 года в штабе расположенной уже тогда на Кубе военно-морской базы США в Гуантанамо приняли настолько удивительное сообщение от кубинских радиолюбителей, что поначалу подумали, что кубинцы выпили слишком много рома. До этого считалось, что Куба — это тыл. А из радиограммы следовало, что в территориальных водах Кубы напротив городка Хибары идёт бой: американского судна «Федерал» и немецкой подлодки, которую потом идентифицируют как U-507 под командованием капитана Шахта.

Вот как, годы спустя, события того дня пересказала кубинская газета «Хувентуд ребельде»:

«В тот роковой полдень жители мирной Хибара в провинции Орьенте были отвлечены от своих дел гулом от взрывов, которые доносились со стороны моря. Тысячи людей высыпали на берег и даже взобрались на крыши, чтобы понять, в чём же дело. Они увидели, как примерно в шести милях от берега некий американский танкер пытается увернуться от огня, который по нему вела немецкая подлодка. Судно „Федерал“ развернулось в сторону Хибары, пытясь скрыться там от хищного немецкого ястреба. Но субмарина всё кружила вокруг него, поливая судно огнём из палубного орудия. Через несколько минут, выпуская клубы дыма, корабль ушёл на дно» ^{4}.

Жители Хибары бросились к своим шлюпкам, чтобы выйти в море и спасти уцелевших моряков. Приблизившись к месту трагедии, мирные кубинцы успели хорошо разглядеть и немецкую подлодку, которая всё ещё оставалась на поверхности. Правда, какие они были «мирные»? К тому времени и Куба была с Германией уже в состоянии войны!

По рассказам жителей Хибары, потные гитлеровцы стояли на палубе в одних трусах. Кубинских мирных жителей они трогать не стали, а потом забрались внутрь субмарины и скрылись в пучине.

Это был один из самых первых эпизодов, когда Куба именно что увидела Вторую мировую войну. Но тогда жертвами немцев у берегов Кубы были ещё только американцы. Скоро список жертв немецких подводников пополнили и сами кубинцы…

Похороны членов экипажей уже и кубинских судов «Саншьяго-де-Куба» и «Мансанильо», потопленных немцами

Впереди было нечто такое, что, с привычной точки зрения, с Кубой тем более не ассоциируется.

Чужой человек в Гаване

Куба — единственная страна Латинской Америки, где в годы Второй мировой войны был высчитан, пойман и казнён сознавшийся в содеянном агент немецкой военной разведки Абвер.

— Вы знаете, что здесь у вас жил немецкий шпион? — этим своим вопросом мы, судя по всему, весьма озадачили молодого жителя квартиры на втором этаже в очень хлипком и очень старом, но всё ещё существующем доме номер 366 по улице Теньенте-Рей в Старой Гаване.

— Нет! Какой такой шпион, сопо? — Молодой кубинец (на вид, лет двадцать пять) так и не стал отпирать старомодную входную дверь своей квартиры. Но зато теперь пошире приоткрыл слуховое окошко, и мы увидели, что стоит он без майки и вообще весь какой-то растрёпанный.

— Тут у вас в доме и, вероятнее всего, именно в вашей квартире жил немецкий шпион.

— И что он делал?

— Передавал немецкой военной разведке Абвер информацию о передвижении союзных кораблей.

— Когда?

— Во Вторую мировую войну, в самом начале 1940-х.

— Нет, я об этом первый раз слышу.

— Вы давно здесь живёте?

— Я? Я с самого рождения.

— А родители, бабушки, дедушки?

— Въехали сюда ещё до революции. Как была фамилия этого немецкого шпиона?

— По паспорту Энрике Аугусто Лунин.

— Наш, кубинец?

— Нет, немец.