Игра на чужом поле - Василий Ставицкий Страница 8

С негласным арестом Рейли операция «Трест» не закончилась. Она продолжалась еще почти два года и изобиловала многими острыми эпизодами незримого противоборства.

Анализу операции «в дальнем зарубежье» посвящены многочисленные публикации и исследования. «Трест» не обошли своим вниманием и авторы обширной работы по истории советской внешней разведки, не так давно изданной на русском языке. «Сегодня КГБ открыто хвастается успешно проведенными операциями «Синдикат» и «Трест», называя их величайшими победами над контрреволюционными заговорщиками и западными разведывательными службами…, — отмечают К. Эндрю и О. Гордиевский. — В результате операции «Трест» чекистам удалось обезвредить английского «супершпиона» Сиднея Рейли, которого контрразведчики ошибочно считали своим самым опасным иностранным противником.» ^[1]

Насколько обоснован такой вывод английской стороны? Кем же в действительности был Рейли, какие силы стояли за его последней миссией в СССР? Был ли он только, как это представляется британской стороной, «эксцентричным борцом-одиночкой, помешанным на борьбе с большевизмом», действовавший лишь только при поддержке своего друга, резидента английской разведки в Финляндии и Эстонии Эрнста Бойса (который по «собственной инициативе, без санкции руководства» подключил Рейли для переговоров с людьми «Треста»)? Или же за инициативой последнего стояли более солидные фигуры?

Свет на эту запутанную историю могли бы пролить документы переписки резидентуры Бойса со своей штаб-квартирой в Лондоне, публикация материалов о разведывательных установках руководства СИС по работе на «коминтерновском направлении», итоги служебного расследования исчезновения Рейли в России. Пока такие материалы не введены в научный оборот, говорить только о «Рейли-одиночке» явно преждевременно. Ясно одно, Сидней Рейли был глубже и дальновиднее многих на Западе в своем понимании советских реалий. Его высоко ценили такие знатоки России, как Брюс Локкарт, бывший дипломатический агент Великобритании в Москве и английский разведчик Джордж Хилл. С многими из «стариков» СИС, хорошо знавших Рейли встречался и сын Локкарта, автор интересной книги о Рейли, «Мастер шпионажа», увидевшей свет в середине шестидесятых годов.

Важно отметить, что в Англии «превосходные оценки» разведывательных возможностей Рейли быстро сменились в открытой печати на критические после выхода в СССР телевизионного многосерийного художественного фильма режиссера С. Колосова «Операция «Трест». В нем впервые на документальной основе было рассказано о судьбе Рейли, о том, как он оказался на Лубянке. Согласитесь, после этого превозносить «мастера шпионажа» как-то было неудобно…

В действительности правда истории более многогранна. Да, Рейли в оперативном плане чекисты переиграли. Но, как показывает анализ его показаний в ходе следствия, «семьдесят третий» далёко не все рассказал на допросах. Многое он унес с собой в могилу. В том числе и сведения о своей причастности к обнародованию «письма Зиновьева». Симулируя перед лицом смерти раскаяние, он боролся до конца, выбрав тактику изображения себя больше «человеком из мира большой политики», чем «бойцом невидимого фронта». Кто знает, насколько при этом он был естествен перед самим собой…

Очевидно одно, приказ о его ликвидации поступил с самого верха. 5 ноября 1925 года выстрел лучшего снайпера ОГПУ Ибрагима Абиссалова оборвал его жизнь на прогулке в Сокольническом лесу. При этом не было ни шеренги комендантского взвода, ни команды «пли». Была ли это дань уважения чекистов к своему поверженному противнику, либо это входило в замысел операции? Это еще одна загадка жизни и смерти Рейли. Весьма вероятно, что следы ее надо искать в личном архиве Сталина. Как бы то ни было, политические оценки и суждения Рейли, высказанные им еще на свободе мысли об «уязвимых точках» режима, несомненно, пережили своего создателя и всесторонне анализировались как в Кремле, так и на Лубянке.

Можно сказать, что в «деле Рейли», как в капле воды, отражается общая проблема изучения истории спецслужб—целостное восприятие картины тайной борьбы разведок вряд ли возможно без критического и всестороннего анализа документов всех противостоящих сторон. Такой подход является единственным надежным ориентиром для движения в густом тумане мифотворчества и традиционной для эпохи «холодной войны» «демонизации» своих противников, который на долгие годы поглотил реальные очертания исторических событий, лики и судьбы действовавших лиц.

Пытаться постигнуть прошлое, понять действие своеобразных «силовых линий», определявших течение политических процессов XX века в поворотные, «узловые» моменты его истории, на наш взгляд, невозможно без объективного изучения всего массива разведывательной и аналитической информации, представляемого правительственным структурам, лидерам государств со стороны секретных служб. Две мировые войны стали мощным катализатором процесса развития спецслужб, повышения их статуса в механизме власти.

Как представляется, «советы» Рейли антисоветскому подполью по использованию сил троцкистской оппозиции, вербовке «военных спецов, бывших царских офицеров», старых инженерных кадров, информация о работе иностранных разведок через граждан польской национальности и прибалтов, «за которыми не сможет уследить и десять ОГПУ», без всякого сомнения, докладывались руководству страны. Какое отражение она находила в сознании Сталина, в его окружении, разжигая и без того маниакальную подозрительность лидеров- большевиков, личности которых формировались в подполье, в условиях борьбы с изощренной царской охранкой, когда даже ближайший товарищ мог оказаться провокатором? Добавим к этому и усиление (после неудач опытов с организацией восстания в Германии) ощущения «революционного одиночества», восприятия жизни через призму «осажденной крепости», боязнь начала эпидемии «термидорианского перерождения власти», своеобразного «домоклова меча», висевшего над головами вождей большевиков. Поэтому «соображения» Рейли, который с 1918 года воспринимался как злейший враг режима, попадали в «унавоженную почву».

Надо отметить и еще одно характерное обстоятельство. Сразу после прихода Ежова на Лубянку материалы по «делу Рейли» из архива НКВД запрашивались работниками его секретариата для доклада наркому. Не в этом ли кроется еще одна побудительная причина начала «массовых оперативных ударов» 1937–1938 годов, кровавых чисток, организованных по национальному и социальному признакам среди «потенциально опасных» слоев общества в преддверии военных испытаний?

Публикация ранее совершенно секретного документа советской контрразведки о беседах Рейли до его ареста с «подпольщиками» — сотрудниками КРО — позволяет самому читателю сделать определенные выводы о личности Рейли, о его политических пристрастиях. Конечно, его оценки далеко не бесспорны, тем не менее они расширяют наше представление о прошлом, о тех людях, которые стояли за кулисами исторических событий.

(Доклад публикуется с некоторыми сокращениями. В основном они касаются оценок Рейли международных событий, политической ситуации в Великобритании.