Тайны египетской экспедиции Наполеона - Андрей Иванов Страница 8

Пока шла дискуссия, французский адъютант потребовал пропустить корабли в порт. И вновь партии войны и мира стали доказывать друг другу преимущества разных способов поведения. Верх взяли первые, после чего рыцари взялись за оружие.

Однако командор Буаредон де Рансюэ, принадлежавший к овернскому «языку» (всего на Мальте было семь языков, три из них – французские), заявил, что не поднимет оружие против Франции. Несколько рыцарей высказались в том же духе, но их арестовали и отправили в тюрьму.

Защитники, готовые постоять «за родину», распределились по островам, батареям и башням.

Коммерсант Каруссон, который вел дела французов на острове, вечером 9-го июня сообщил Бонапарту волю Совета. В ответ генерал просил передать великому магистру следующее: «Главнокомандующий возмущен тем, что вы не желаете разрешить набирать воду более чем четырем кораблям одновременно; действительно, сколько времени понадобится 400—500 судам для того, чтобы получить подобным способом воду и все остальное, в чем они сильно нуждаются? Этот отказ тем более удивил главнокомандующего, что ему известно, какое предпочтение оказывается англичанам и какую декларацию обнародовал ваш предшественник. Главнокомандующий решил взять силой то, что должны были ему предоставить, руководствуясь законами гостеприимства, которые являются основой вашего ордена; я видел, сколь значительны подчиненные ему силы, и предвижу, что остров не сможет обороняться… Главнокомандующий не пожелал, чтобы я вернулся в город, который он считает себя обязанным рассматривать впредь как вражеский… Он отдал приказ о том, чтобы религия, обычаи и собственность мальтийцев уважались».

Главнокомандующий приказал готовиться к бою. Утром начался штурм. Сам Бонапарт высадился с отрядом в 3 000 человек между городом и бухтой Святого Павла. Защитники отстреливались, и даже сделали отчаянную вылазку. Но явное неравенство сил заставило их начать переговоры.

Ранним утром следующего дня представители великого магистра явились на борт «Ориона» с полномочиями, необходимыми для заключения соглашения о капитуляции. Во главе их был командор Буаредон де Рансюэ, освобожденный из тюрьмы (после чего, по словам Наполеона, народ носил его на руках, как триумфатора).

Мальта сдалась на милость победителю. Бонапарт поступил с островом так, как он позднее будет обходиться со многими державами, городами и островами.

Вводится гражданский кодекс. Рабство отменяется, все турецкие невольники, среди них были уроженцы Триполи, Алжира, Туниса, Марокко, Дамаска, Сирии, Смирны и Константинополя, освобождаются. Ликвидируются все феодальные права и привилегии. Создается новая администрация (комендант острова – генерал Вобуа, французский гарнизон – 4 000 человек), формируются муниципалитеты, назначаются судьи. Бонапарт реформирует систему образования, учреждает начальные и средние школы и формулирует новые принципы политики просвещения.

Им организуются 15 начальных школ, а мальтийский университет заменяется «центральной школой». В этой школе должны изучать право, арифметику и стереометрию, алгебру, геометрию, астрономию, химию, механику и физику, навигацию.

60 детей богатейших семейств в возрасте от 9 до 14 лет должны быть направлены в Париж для обучения в коллежах.

Сам Орден был упразднен, члены его высланы, сокровища изъяты.

Из мальтийцев, говоривших по-арабски, Бонапарт организовал отряд – с тем, чтобы они стали переводчиками и разведчиками.

Все это он сделал за считанные дни. Что дальше?

«Собираются ли возвысить снова Афины или Спарту? Будет ли трехцветное знамя водружено на серале или же на пирамидах и развалинах древних Фив? Или же из Алеппо направятся в Индию???»

Так, якобы, вопрошали солдаты Восточной армии (разумеется, подлинно римский дух, которым пропитаны эти слова, не оставляет сомнений в их авторстве).

А что мог думать Горацио Нельсон?

Члены экспедиции наслаждались дарами Мальты. Бонапарт гулял в садах гроссмейстера Ордена, «прекрасно содержанных и украшенных великолепными апельсиновыми деревьями». Бурьенн говорит, что «мы с удовольствием лакомились их фруктами, казавшимися нам при чрезвычайной жаре еще более вкусными».

Пробыв на острове неделю, эскадра подняла якоря.

Наконец, вождь «франков» прояснил свои намерения: