Святослав (Железная заря) - Игорь Генералов Страница 79

— Приходи во двор Аленов сегодня к закату и увидишь, — ответила Милка, оценивающе окидывая взглядом богатырскую стать Турина.

До вечера друзья решили к себе не возвращаться, не то пошлют куда-нибудь, а осели в корчме, где часа два пили пиво со встреченными там соратниками. Потом пошли искать двор Алена. Оказалось, что кузнеца Алена, брата Милки, знают многие и найти его было нетрудно. Дом — избу с повалушею и двумя клетями, поднятыми на высокий подклет — друзья толком не разглядели: было темно, да и пиво в голове играло не к тому. Сторожевой пёс рванулся с лаем и сник, остановленный натянувшимся сыромятным ремнём, обвёрнутом вокруг шеи.

Подготовились к приходу русских основательно: на сколоченном из толстых вязовых досок выскобленном столе стоял пузатый кувшин с вином, на закуску — заколотый ради случая поросёнок, пироги с рыбой, капустой и куриным яйцом, дымился чан с гречневой кашей. Входя, Колот запнулся о короб до верха наполненный железными гвоздями, подковами и заготовками для ножей, скорей из хвастовства, чем от небрежности оставленный здесь хозяином. Сам Ален, небольшой, но широкий в плечах мужик, встретил радостно, даже немного заискивающе. Друзьям сначала было невдомёк, а потом поняли, когда стали приходить гости из соседних дворов, что за честь было — угостить и приветить у себя людей нового хозяина здешней земли, победившего войска царя Петра и Сурсувула. Соседи с любопытством слушали гостей, рассказывавших были и небылицы из своих походов. Разошедшийся от внимания Турин, подхватил из короба подкову, играючи разогнул её и согнул обратно.

— Наш Ален тоже так может.

Кузнец замахал руками, отнекиваясь — не хотел обижать гостей состязанием.

— А быка забороть можешь? — не унимался подвыпивший, сидевший с краю стола мужик.

— Бороть — забава для детворы. Кулаком валил! — отвечал Турин.

— Ты кто в прошлом, кузнец али кожемяка?

— От рождения таков. С тринадцати лет меня из Ладоги прогнали, вот и скитаюсь. Сначала у чуди, потом у свеев, у фризских русов был и у ободритов тож.

Колот, спьяну обиженный, что на него почти не смотрят, и даже Милка с восхищением уставилась на ладожанина, пыхтел, стараясь разогнуть подкову. Дуги больно врезались в ладони, но Лапа не хотел замечать боль, тем паче подкова медленно, но поддавалась. Силы кончались, но на помощь пришла хозяйка дома — жена кузнеца Невяна:

— Хватит тут работу портить, — и мягко, но властно отобрала у Колота недогнутую подкову.

Сыпались вопросы:

— А веру христианскую рушить не будете?

— Налоги те же оставите?

— У тестя лабаз тати вычистили, воров знаем, но те не сознаются, как наказать?

Друзья отмахивались, кивая на князя — он-де обещал, что лучше прежнего будет.

— Смотрите, — грозил всё тот же приставучий мужик, — не то у нас сильных мужей тоже много, зададут вам!

Гости порядком утомились, отвечая уже вразнобой и невпопад. Разумная Невяна с той же мягкой властностью выпроваживала соседей. Упившегося Алена отволокли под руки в опочивальню, Турин куда-то пропал с ластившейся к нему весь пир девахой, а Невяна, подмигнув Колоту, постелила ему с Милкой в клети, шепнув на ухо:

— Ален хоть и тихий, но прознает, убьёт обоих — честь сестры бережёт!

Сна как и не было, плоть брала своё. Колот до самого рассвета лаская мял податливое тело болгаринки, утомив её до предела и утомившись сам. Не дав себя свалить долгому сну, на неверных ногах и едва одевшись, выбрался из дома, пока кузнец не проснулся, и побрел, спотыкаясь, в свою сторону.