Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество - Александр Широкорад Страница 77

К концу сентября 1931 г. японские войска занимают все города к северу от Мукдена и город Цицикар. Центральное китайское правительство Чан Кайши 21 сентября внесло в Лигу наций вопрос о событиях в Маньчжурии. В письме на имя генерального секретаря Лиги китайский представитель, основываясь на XI статье устава Лиги наций, просил немедленно созвать Совет, чтобы принять такие шаги, «которые он сочтет правильными и эффективными для сохранения мира между народами». Представитель гоминдановского правительства [86]«настаивал» на прекращении военных действий со стороны Японии, на возвращении к статус-кво и на возмещении Китаю убытков.

Совет Лиги наций приступил к обсуждению японско-китайского конфликта 22 сентября 1931 г. После того как китайская сторона изложила свою позицию, японский представитель в Совете Лиги наций Иосидзава изобразил события в Маньчжурии как местный инцидент, который может быть разрешен непосредственно между Китаем и Японией без вмешательства других держав. Была повторена японская версия о том, что военные действия в Маньчжурии Япония начала якобы в целях «самозащиты». В тот же день генеральный секретарь Лиги наций послал Китаю и Японии одинакового содержания телеграммы с предложением «воздержаться» от дальнейших враждебных действий и найти возможность «отозвать» свои войска.

Японцы похитили из Китая Пу-И — последнего потомка династии Цин. Пу-И в двухлетнем возрасте, 2 декабря 1908 г., был провозглашен императором Китая, но 10 октября 1911 г. был свергнут.

9 марта 1932 г. японцы заявили о создании в Маньчжурии марионеточного государства Маньчжоу-Го. Пу-И был назначен регентом, а 1 марта 1934 г. — императором Маньчжоу-Го.

На момент создания Маньчжоу-Го под японским контролем в Маньчжурии находилась территория площадью 1 303 143 кв. км с населением 35,8 млн. человек.

Квантунская японская армия, дислоцированная в зоне Юго-Маньчжурской железной дороги — в Дальнем (Даляне), Инкоу, Лионине, Фынхуажене, Мукдене (Шэньяне), Порт-Артуре и некоторых других гарнизонах на побережье Ляодунского залива, до сентября 1931 г. насчитывала всего около 11,5 тыс. солдат и офицеров. К 15 декабря 1931 г. она имела в своем составе уже около 50 тыс. солдат и офицеров. Продолжалось дальнейшее усиление Квантунской армии: в марте 1932 г. из Японии прибыли части 10-й пехотной дивизии, а в начале мая — части 14-й пехотной дивизии и подразделения усиления. К началу 1933 г. численность армии в Маньчжурии была доведена до 100 тыс. человек.

Маньчжоу-Го представлял собой блок антиимпериалистических, патриотических, антифеодальных сил. В эти годы в гоминьдан на правах коллективного члена при сохранении своей политической и организационной самостоятельности входила Коммунистическая партия Китая.

Лига наций отказалась признать Маньчжоу-Го. В ответ Япония 27 марта 1933 г. вышла из Лиги. Позже из Лиги вышли еще несколько государств, и, как предсказал Владимир Владимирович Маяковский, из Лиги «вышла фига».

Японцы начали быстро осваивать Маньчжурию. Так, за 1936 г. в Маньчжурии было выплавлено 850 тыс. т чугуна, 400 тыс. т стали, добыто 11 700 тыс. т угля, 145 тыс. т синтетической нефти (перегонка Фушуньских сланцев), 4 тыс. т алюминия, произведено продовольственных культур: риса — 337,2 тыс. т, пшеницы — 966 тыс. т, бобовых — 4201,3 тыс. т, хлопка — 15 тыс. т.

К 1936 г. в Маньчжурии было создано 15 педагогических школ, которые готовили 2200 учителей для начальных школ. Преподавание в этих школах велось на японском языке и по японским учебникам. Реформа образования проводилась с участием и под руководством более пятисот специалистов-японцев, прибывших по специальной мобилизации. В школьные программы вводилось изучение истории «великой Японии», где к землям империи были причислены территории советского Дальнего Востока и Сибири вплоть до Урала. Воспитание школьников велось в духе антикоммунизма и вражды к советскому народу.

В июле 1937 г. Япония начала полномасштабную войну с Китаем. Поводом к войне стала перестрелка между японскими и китайскими солдатами у железнодорожного моста Марко Поло через реку Юньдин у Лугоуцяо, в 12 км к юго-западу от Пекина. Потеряв одного солдата («пропал без вести»), японцы отступили.

С вводом японских войск в Маньчжурию на дальневосточной границе ситуация изменилась коренным образом. Теперь малочисленным советским частям противостояли не опереточные армии туземных маньчжурских правителей, а одна из лучших армий мира.

Во время японского наступления в Маньчжурии Советский Союз соблюдал строжайший нейтралитет. Тем не менее японцы распространяли слухи о поддержке русскими китайских войск в Северной Маньчжурии. 28 октября 1931 г. японское правительство запросило у СССР объяснений по поводу слухов о военной поддержке генерала Ма. На следующий день заместитель наркома иностранных дел Карахан сообщил послу Хироте, что слухи эти «беспочвенные и провокационные». И это соответствовало действительности. В начале 1932 г. генерал Ма настойчиво добивался от советских дипломатических представителей в Маньчжурии оказания ему помощи оружием. Советские дипломаты исправно пересылали в Москву просьбы Ма. В ответ 16 апреля 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало поручение Наркомату иностранных дел «указать нашему консулу в Сахаляне т. Михайлову, что если он осмелится и впредь прислать хоть один запрос насчет Ма или его окружения и не откажется от каких бы то ни было разговоров с людьми Ма, то он будет привлечен к строгой ответственности». [87]

23 февраля 1932 г. в передовой статье газеты «Правда» говорилось: «Настоящая война между Китаем и Японией и захват японцами главных центров Маньчжурии были бы вполне достаточным основанием для царской России вмешаться в войну. Советское правительство, напротив, предложило Японии заключить пакт о ненападении. Никакие провокации не вынудят Советскую Россию отказаться от твердой и неизменной политики мира».

Первой серьезной проблемой советских пограничников стал переход границы китайскими войсками, спасавшимися от японцев. Согласно справке ОГПУ от 5 декабря 1932 г: «В г. Маньчжурия в ночь на 5 декабря 1932 г. генерал Су Бен-вен с частью своих войск, несмотря на протест администрации Забайкальской железной дороги, сломали замки стрелок и под угрозой оружия начали отправлять эшелоны в направлении нашей территории — ст. Отпор.

В 21 час. 30 мин 4 декабря 1932 г. генерал Су Бенвен самовольно, без нашего согласия, со своим штабом и группой войск в 26 вагонах переехал границу на нашу территорию, на наше предложение вернуться на территорию Китая ответил отказом и, не ожидая предложения о разоружении, начал разоружаться. Штаб генерала Су Бен-вена и перешедшая с ним группа войск нами разоружены и интернированы…