Перикл - Анатолий Домбровский Страница 73

Мелисс сам открыл ворота Самоса и бросил к ногам Перикла меч. Перикл за это даровал Мелиссу свободу, не зная о коварстве самосского стратега. С другими первыми людьми Самоса он поступил куда суровее: одних сместил с должностей, других изгнал, конфисковав их имущество, третьих взял в заложники и отправил в расположение афинского гарнизона на остров Лемнос, далеко на север, сказав, что заложники — их было сто человек: пятьдесят взрослых самосцев и пятьдесят детей — будут уничтожены, если Самос нарушит хоть одно из его установлений. Установления же Перикла были таковы: не допускать к власти в Самосе олигархов, строго соблюдать союзнические обязательства и установить в городе демократическое правление по примеру Афин. Для уверенности в том, что Самос не взбунтуется снова, Перикл оставил в городе гарнизон во главе с одним из сыновей покойного Кимона.

Афинские корабли покинули Самос. С лёгким сердцем Перикл возвращался в Афины, надеясь вскоре снова обнять свою любимую жену и доложить афинянам, что он одержал победу без единой жертвы. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Едва афинские корабли скрылись за горизонтом, Мелисс вернулся в Самос с отрядом гоплитов и разгромил оставленный Периклом гарнизон — одних убил, других взял в плен, велев заклеймить пленных, поставив им на лоб клеймо в виде совы. На остров стразу же вернулись олигархи, успевшие при приближении афинского флота сбежать к персам на материк. Вернулись не одни, а с большим отрядом персидских воинов — в семьсот человек, — которых Мелисс посадил на корабли и отправил на Лемнос с приказом освободить и вернуть домой заложников. Персы освободили заложников, вернули их в Самос, который с помощью Писсуфна стал основательно готовиться к войне с Афинами: возводить новые укрепления, строить корабли и вооружать армию.

Перикл с флотом был у Делоса, когда ему сообщили, что Самос снова восстал. Он послал одну триеру в Афины, чтобы уведомить Народное собрание о случившемся, — с этой же триерой отправил письмо Аспасии — остальным кораблям приказал повернуть обратно. Самосский флот встретил Перикла у острова Трагии, что лежит между Самосом и Милетом. И хотя у самосцев было больше кораблей, чем у афинян, они потерпели сокрушительное поражение. Лишь нескольким кораблям самосцев удалось вырваться из окружения и пробиться к своей гавани, которую афиняне вскоре заперли.

Перикл не сразу бросился на штурм города — дождался затребованного подкрепления из Афин. Прибыли новые корабли не только из Афин. Союзные Хиос и Лесбос прислали свой флот из тридцати кораблей. Теперь можно было решиться на штурм, но Перикл медлил, полагая, что остров можно будет взять измором, заблокировав доступ к нему со всех сторон. Для этого требовалось время и средства, но Перикл решил, что лучше жертвовать временем и деньгами, чем кровью своих сограждан. Мелиссу же, поднявшему Самос вторично, отправил послание с требованием сдаться, повторить то, что он сделал месяцем раньше: открыть ворота и бросить к ногам победителя меч. Мелисс, этот бездарный философ, как говорила о нём Аспасия со слов Сократа, ответил, что сдаваться не намерен, что на помощь к нему спешит финикийский флот. О том, что к Самосу приближается финикийский флот, Периклу сообщили также торговцы, прибывшие с острова Андрос, — они якобы видели финикийские корабли в открытом море, которые держали курс на юг, возможно, к Самосу. Перикл поверил этим сообщениям, взял шестьдесят триер и вышел из Самосской бухты, чтобы встретить финикийцев на подступах к острову и там уничтожить, напав на них внезапно. Но никаких финикийских кораблей ни вблизи Самоса, ни дальше не оказалось: Мелисс и андросские купцы, подкупленные самосцами, обманули Перикла. И пока он был в море, Мелисс вывел из города войска и напал на афинян, находившихся в лагере у стен города и в бухте на оставшихся там кораблях. Он хорошо подготовился к этому нападению, а афиняне не ждали его, тем более не ждали, что, по установленному Периклом распорядку, добрая половина отрядов на жеребьёвке вынула белый боб, что давало право на «белый день», когда солдатам разрешалось гулять и пировать.

Часть афинян отступила вглубь острова, другая отошла от берега на оставшихся кораблях. Но многие афиняне оказались в плену и подверглись издевательствам и клеймению. Разъярённый этим известием, Перикл вернулся и начал штурм города. Осмелевший и воодушевлённый недавней победой Мелисс вышел против него, но Перикл мощным ударом загнал его за городские стены, подвёл к стенам тараны и начал их крушить.

Штурм Самоса длился почти девять месяцев. Город был покорен. Перикл разрушил его стены, отнял у самосцев все корабли, запретив строить новые, наложил на них большую контрибуцию. Часть денег — около десяти тысяч талантов — самосцы собрали и отдали Периклу сразу — кажется, это были деньги перса Писсуфна. Другую часть — почти столько же — обязались уплатить в ближайший срок, а чтобы Перикл поверил их обещанию, дали ему заложников, которых он отправил сразу же в Афины. Стратег Мелисс был казнён по приговору милетского суда — забит до смерти палками и брошен на пустыре без погребения.

Прах всех погибших при штурме Самоса афинян Перикл отправил на родину и вернулся сам.

День возвращения Перикла совпал с днём рождения его сына, которого в честь отца Аспасия назвала Периклом. Периклом-младшим.

Перикл, взяв младенца на руки, долго молчал, глядя на него, потом сказал:

— Он похож на тебя, Аспасия.

— Нет, он похож на тебя, — возразила Аспасия.

— Он похож на вас обоих, — примирила их повитуха Гермоксена.

Двери дома стратега в тот день были украшены оливковыми ветвями. Мальчика искупали в тёплой воде с оливковым маслом и вином, уложили в колыбель, завернув в белые пелёнки. После всего этого следовало принимать поздравления родных и друзей. Но Перикл сказал:

— Ты плохо себя чувствуешь? Нужно позвать врача? Позовём Гиппократа.

— Нет, не тревожься, — успокоила Перикла Аспасия. — Есть много такого, что знает повитуха, но не знает врач. Пусть придёт Гермоксена.

— Хорошо, я прикажу, — пообещал Перикл и уже намеревался уйти, но Аспасия остановила его вопросом:

— Ты будешь произносить надгробную речь на похоронах павших?

— Я.

— Можно, я пойду на кладбище?

— Ты ещё так слаба, да и думать тебе о похоронах сейчас не следует.

— Я не так слаба. А присутствовать на похоронах героев — кому это может помешать?

— Ладно, — согласился Перикл. — Но всё же побереги себя. Для нашего малыша.

— Для нашего малыша понадобится кормилица. Хорошо бы найти спартанку: у спартанок и здоровье отменное, и они не балуют детей. Я хочу попросить Гермоксену, чтобы она нашла кормилицу.

— Попроси, — согласился Перикл. — А похороны через три дня.

— К тому времени я совсем оправлюсь и пойду на кладбище. Я хочу услышать, как ты будешь произносить речь... Афиняне радуются твоей победе, говорят: Агамемнон штурмовал Трою десять лет, а наш Перикл взял Самос за девять месяцев. Что Аспасии ребёнка родить, что Периклу город взять, — засмеялась Аспасия и спросила: — Теперь ты поплывёшь к берегам Понта Эвксинского?