Великие психологи - С. И. Самыгин Страница 71

РЕКОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ НАУЧНОГО ПОИСКА

В ПСИХОЛОГИИ

В те дни в среде психологов шло множество дискуссий о том, что называли кризисом науки. Хотя в естественных науках были достигнуты внушительные успехи, многие сомневались в том, что научный метод может быть применен в психологии для решения значимых человеческих проблем. Многие психологи призывали полностью отказаться от научного метода в пользу интуитивной «науки понимания».

В самом деле, трудно было понять многое из того, что представлялось значимым в экспериментальной психологии того времени. К примеру, в изучении восприятия пытались имитировать химический научный подход путем точного анализа и разделения явлений на их простейшие составляющие — «элементы». Предлагались перечни этих так называемых элементов, например, ощущений и чувств, а также понятий для определения каждого из таких элементов, таких, как глубина или продолжительность. Предполагалось, что исходные феномены перцептивного опыта могут быть реконструированы с помощью некоего процесса простого добавления или иного сочетания этих элементов.

Мы называли это теорией восприятия из «кирпичей и цемента». Недостаток этой теории состоял в том, что никто не был в состоянии продемонстрировать, как любая комбинация этих рационально выведенных элементов может образовать целостный воспринимаемый образ во всей его свежести и значимости.

КОФФКА И ВЕРТХЕЙМЕР

Получив докторскую степень, я отправился в Академию города Франкфурта, где началась моя научная карьера. Сначала я намеревался продолжить свои психологические исследования слуха и действительно опубликовал несколько статей на эту тему в течение последующих двух лет. В следующем году к преподавательскому составу присоединился Курт Коффка. Летом 1910 году появился также Макс Вертхеймер с некоторыми новыми идеями, касавшимися изучения визуальной перцепции. Старый профессор Вертхеймера из Берлинского университета предложил ему место в своей лаборатории для проверки этих идей. Коффка и я были у Вертхеймера первыми испытуемыми.

Исходный эксперимент Вертхеймера был очень прост, однако с помощью простых экспериментов можно демонстрировать важные концепции. Представьте себе, что вы сидите в затемненной комнате, а перед вами находятся два стробирующих пучка света из двух источников, размещенных на расстоянии в несколько дюймов друг от друга. Вспышки света происходят в регулярной, попеременной последовательности. В том случае, когда интервал между вспышками очень велик, вы можете видеть, что вспышки света от двух источников происходят попеременно, так, как постулирует теория восприятия из «кирпичей и цемента». Если же вспышки сменяют одна другую очень быстро, то в вашем восприятии свет будет гореть постоянно, при этом интенсивность свечения обеих ламп быстро будет то увеличиваться, то уменьшаться. Однако при некоторой промежуточной частоте вы начнете воспринимать этот свет как исходящий от единственного источника и совершающий колебания между вспышками из одной стороны в другую. Такое воспринимаемое (кажущееся) движение не обладает статическими характеристиками, которые ранее приписывались перцептивным «элементам». Что еще важнее, это движение невозможно прогнозировать путем какого бы то ни было возможного суммирования этих элементов.

В ходе обсуждения того, какое значение могут иметь эти эксперименты для теории восприятия движения, Вертхеймер, Коффка и я пришли к общему выводу о том, что изучение природных целостных систем психологических феноменов позволяет психологической науке вновь обрести свою значимость для человечества. Мы взялись за осуществление проекта, потребовавшего от нас целой жизни, чтобы продемонстрировать, каким образом такая реконцептуализация может быть применена ко всей научной сфере психологии, а также за ее пределами.

Мы начали с изучения зрительного восприятия, поскольку оно являло собой «главную твердыню» тех теорий из «кирпича и цемента», против которых мы выступали, а также потому, что исследования зрительного восприятия позволяли осуществлять строгий контроль в ходе экспериметов. В течение нескольких последующих лет мы опубликовали ряд статей, в которых продемонстрировали, что зрительно воспринимаемые образы представляют собой организованные целостные системы, подчасти которых не являются независимыми, а напротив, динамически влияют друг на друга Отсюда пошло наше знаменитое изречение: «Целое не равно сумме его частей».

Таким образом, мы показали, что, с научной точки зрения, при изучении какой-либо психологической проблемы целесообразно начинать анализ «сверху», то есть, начиная с целого. Мы проанализировали такой психологический феномен, как зрительный воспринимаемый образ, разделив его на естественные подчасти в качестве базы для дальнейших исследований. Такой подход позволял сохранить как научную строгость, так и яркость исходного феномена. В своих книгах и статьях, вместо того, чтобы погружаться в сложные описания элементов восприятия или в статистические выкладки и т. к., мы сумели очень просто доказать важные положения, используя, к примеру, иллюстрации с фигурками-перевертышами на меняющемся фоне так, что наши читатели могли сделать самоочевидные выводы на основании собственного непосредственного опыта.

ТЕОРИЯ ГЕШТАЛЬТОВ

Немецкое слово «Gestalt» означает форму или общую конфигурацию. В более расширенном смысле этот термин может быть приложен за рамками области чувственного восприятия к любой организованной целостной структуре, например к эн грамме ^[20] или к сущности такого понятия, как, например, справедливость. Мы применили термин «гештальт» к своему теоретическому подходу из уважения к врожденным целостным структурам воспринимаемых объектов или иным психологическим целостным системам. Мы верили в то, что анализ, исходящий из целостной системы, поможет психологической науке избежать погрязания в близорукой трясине мелочей, которое было характерно для теории восприятия начала XX столетия и которое, по моему мнению, продолжает препятствовать развитию психологии в настоящее время. Наивные попытки экспериментальной психологии имитировать химию с ее разделением веществ на элементы игнорировали два очевидных факта, известных любому химику. Во-первых, хотя теоретически химия в конечном итоге может быть сведена к физике, поскольку физические свойства веществ в целом представляют собой функцию физических свойств элементов, составляющих такие вещества, взаимодействия между этими элементами очень быстро приобретают такую сложность, что вещества обладают свойствами, которые никак не могут прогнозироваться на основании всесторонних знаний о свойствах их элементов. По этой причине химия остается независимой наукой, которая в основном фокусируется на изучении поведения веществ. Во-вторых, во многих молекулах атомы способны образовывать более одной структурной конфигурации. Различия в этих структурных «гештальтах» влекут за собой очень важные различия в свойствах молекулы как целостной структуры.