Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - Николай Зенькович Страница 7
Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - Николай Зенькович читать онлайн бесплатно
В 1994 году Горбачёв, гонимый то ли угрызениями совести, то ли нелестным общественным мнением, то ли потерей недвижимости, приехал в Ставрополь. Как мне рассказывали ставропольчане, это было печальное явление. Краевое начальство не встретило и не приняло его, не захотели увидеться с ним и многие старые знакомые. Люди, знавшие его, переходили на другую сторону улицы, чтобы не дать воли своему гневу. Михаил Сергеевич прошёлся по городу в сопровождении своей охраны и скоро уехал в Привольное. Он звонил руководителю «Ласкового мая», проявив в разговоре прежнюю напористость. То ли тон изменил ему, то ли время для такого тона прошло, но желаемого экс-президент не достиг и втянулся в судебную тяжбу: «Горбачёв против «Ласкового мая»».
Будущему отцу М.С. Горбачёва Сергею Андреевичу удалось получить образование в пределах четырёх классов. Впоследствии же при содействии деда Пантелея, в бытность его председателем колхоза, он выучился на механизатора и затем стал знатным в районе трактористом и комбайнёром.
Свидетельствует Г. Горлов:
— Я хорошо знал родителей Михаила Сергеевича, отца Сергея Андреевича — бригадира тракторной бригады, умного человека, скромного трудягу, честного вояку, прошедшего горнило Великой Отечественной, награждённого боевыми и трудовыми орденами и медалями. Он долгое время был членом бюро райкома партии. Часто приходилось бывать у них дома.
Люди любили его. Это был спокойный и добрый человек. К нему приходили советоваться. Он говорил мало, но взвешивал каждое своё слово. Он не любил речей.
Слово — М. Шугуеву, возглавлявшему кафедру философии в институте, где в течение 16 лет преподавала Раиса Максимовна:
— Если у Михаила маленький рост и мимика от матери, то манера размышлять, выражать мысли — от отца, хорошо продуманная, немного медленная манера оценивать ситуацию.
Г. Старшиков, товарищ М. Горбачёва по Ставрополью:
— Он говорил об отце с необычайной гордостью.
Бывший министр обороны СССР, последний Маршал Советского Союза, член ГКЧП в августе 1991 года Д. Язов:
— Отец Горбачёва, Сергей Андреевич, служил в сапёрном подразделении в стрелковой бригаде, затем бригаду переформировали в 161-ю стрелковую дивизию, и в сапёрном батальоне сержант С.А. Горбачёв прошёл до самого конца войны. Был дважды ранен, награждён двумя орденами Красной Звезды, несколькими медалями за освобождение европейских столиц. В партию Сергей Андреевич вступил после войны, в 36 лет, добросовестно трудился рядовым механизатором.
Очень важное свидетельство. Запомним его. Ибо о времени вступления в партию своего отца Михаил Сергеевич будет говорить нечто совсем иное. Но об этом — в другой главе.
Из воспоминаний М.С. Горбачёва (1995 г.):
«Когда война началась, мне уже исполнилось десять лет. Помню, за считанные недели опустело село — не стало мужчин.
Отцу, как и другим механизаторам, дали временную отсрочку — шла уборка хлеба, но в августе призвали в армию и его. Вечером повестка, ночью сборы. Утром сложили вещи на повозки и отправились за 20 километров в райцентр. Шли целыми семьями, всю дорогу — нескончаемые слёзы и напутствия. В райцентре распрощались. Бились в рыданиях женщины и дети, старики, всё слилось в общий, рвущий сердце стон. Последний раз купил мне отец мороженое и балалайку на память.
К осени кончилась мобилизация, и остались в нашем селе женщины, дети, старики да кое-кто из мужчин — больные и инвалиды. И уже не повестки, а первые похоронки стали приходить в Привольное.
В конце лета 1944 года с фронта пришло какое-то загадочное письмо. Открыли конверт, а там документы, семейные фотографии, которые отец, уходя на фронт, взял с собой, и короткое сообщение, что погиб старшина Сергей Горбачёв смертью храбрых в Карпатах на горе Магуре…
До этого времени отец уже прошёл долгий путь по дорогам войны. Когда я стал Президентом СССР, министр обороны Д.Т. Язов сделал мне уникальный подарок — книгу об истории войсковых частей, в которых в годы войны служил отец. С огромным волнением читал я одну из военных историй и ещё яснее и глубже понял, каким трудным был путь к победе и какую цену наш народ заплатил за неё.
Многое о том, где воевал отец, я знал по его рассказам — теперь передо мной документ. После мобилизации отец попал в Краснодар, где при пехотном училище была сформирована отдельная бригада под командованием подполковника Колесникова. Первое боевое крещение получила она уже в ноябре — декабре 1941 года в боях под Ростовом в составе 56-й армии Закавказского фронта. Потери бригады были огромны: убито 440, ранено 120, пропал без вести 651 человек. Отец остался жив. Затем до марта 1942 года держали оборону по реке Миас. И опять большие потери. Бригаду отправили в Мичуринск для переформирования в 161-ю стрелковую дивизию, после чего — на Воронежский фронт в 60-ю армию.
И тут его могли убить десятки раз. Дивизия участвовала в битве на Курской дуге, в Острогожско-Россошанской и Харьковской операциях, в форсировании Днепра в районе Переяслава-Хмельницкого и удержании известного Букринского плацдарма.
Отец рассказывал потом, как под непрерывными бомбёжками и ураганным артогнём переправлялись они через Днепр на рыбачьих лодчонках, «подручных средствах», самодельных плотах и паромах. Отец командовал отделением сапёров, обеспечивающим переправу миномётов на одном из таких паромов. Среди разрывов бомб и снарядов плыли они на огонёк, мерцавший на правом берегу. И хотя это было ночью, казалось ему, что вода в Днепре красная от крови.
За форсирование Днепра получил отец медаль «За отвагу» и очень гордился ею, хотя были потом и другие награды, в том числе два ордена Красной Звезды. В ноябре — декабре 1943 года их дивизия участвовала в Киевской операции. В апреле 1944 года — в Проскуровско-Черновицкой. В июле — августе — в Львовско-Сандомирской, в освобождении города Станислава. Потеряла дивизия в Карпатах 461 человека убитыми, более полутора тысяч ранеными. И надо же было пройти через такую кровавую мясорубку, чтобы найти погибель свою на этой проклятой горе Магуре…
Три дня плач стоял в семье. А потом… приходит письмо от отца, мол, жив и здоров.
Оба письма помечены 27 августа 1944 года. Может, написал нам, а потом пошёл в бой и погиб? Но через четыре дня получили от отца ещё одно письмо, уже от 31 августа. Значит, отец жив и продолжает бить фашистов! Я написал письмо отцу и высказал своё негодование в адрес тех, кто прислал письмо с сообщением о его смерти. В ответном письме отец взял под защиту фронтовиков: «Нет, сын, ты напрасно ругаешь солдат — на фронте всё бывает». Я это запомнил на всю жизнь.
Уже после окончания войны он рассказал нам, что же произошло в августе 1944-го. Накануне очередного наступления получили приказ: ночью оборудовать на горе Магуре командный пункт. Гора покрыта лесом, и только макушка была лысой с хорошим обзором западного склона. Тут и решили ставить КП. Разведчики ушли вперёд, а отец со своим отделением сапёров начал работать. Сумку с документами и фотографиями он положил на бруствер вырытого окопа. Внезапно внизу из-за деревьев раздался какой-то шум, выстрел. Отец решил, что это возвращаются свои — разведчики. Он пошёл им навстречу и крикнул: «Вы что? Куда стреляете?» В ответ шквальный автоматный огонь… По звуку ясно — немцы. Сапёры бросились врассыпную. Спасла темнота. И ни одного человека не потеряли. Просто чудо какое-то. Отец шутил: «Второе рождение». На радостях и написал письмо домой: мол, жив и здоров, без подробностей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии