Южный бунт. Восстание Черниговского пехотного полка - Оксана Киянская Страница 7

Как известно, Пестель на этот съезд не поехал. Декабрист Иван Якушкин свидетельствует, что его отговорил Бурцов – боясь, «что если Пестель поедет в Москву, то он своими резкими мнениями и своим упорством испортит там все дело». Ему доказали, что «так как два депутата их уже будут на этом съезде, то его присутствие там не необходимо, и что, просившись в отпуск в Москву, где все знают, что у него нет ни родных и никакого особенного дела, он может навлечь на себя подозрение тульчинского начальства, а может быть, и московской полиции» ^[37].

Решение съезда о роспуске тайной организации на самом деле было фиктивным: полиция внимательно следила за деятельностью заговорщиков, и надо было ввести ее в заблуждение. Кроме того, необходимо было «отделаться» как от многочисленных случайных в заговоре людей, так и от Пестеля – радикального сторонника республики и цареубийства.

Привезли в Тульчин известие о роспуске организации участвовавшие в его работе капитаны Бурцов и Комаров.

* * *

Решениям съезда Пестель не подчинился.

В марте 1821 года, собрав всех находившихся в Тульчине членов Союза, он «спросил, ужели собравшиеся в Москве члены имели право разрушать общество и согласны ли мы его продолжить? На что все единогласно изъявили свое намерение его продолжить». Затем Пестель, «объясняя подробно, что общество рушилось от несогласия в целях и средствах, положил необходимым определить оные и вследствие сего сказал, что для введения нового порядка вещей нужно необходимо смерть» императора Александра I. С чем тульчинские заговорщики и согласились. Таким виделось начало этого исторического заседания князю Александру Барятинскому, впоследствии одному из главных действующих лиц заговора на юге ^[38].

Так возникло Южное общество, которое справедливо представлялось Пестелю не отдельной вновь построенной организацией, а продолжением старого общества – Союза благоденствия. Пестель стал его руководителем, директором.

Южное общество действовало на достаточно обширной территории: по сути – чуть ли не всей Украине и Бессарабии, где были расквартированы части 1-й и 2-й армий. Новое общество было четко структурировано. Руководила всем обществом Директория во главе с председателем – самим Пестелем. Кроме председателя, среди директоров – генерал-интендант 2-й армии Алексей Юшневский, он же «блюститель», секретарь Директории. Заочно в Директорию был избран служивший тогда в Гвардейском генеральном штабе столичный заговорщик Никита Муравьев – «для связи» с Петербургом. Реально Никита Муравьев, как известно, в руководстве Южным обществом не участвовал.

Директории подчинялись три отделения, или, как их называли, управы.

Окончательно управы сложились в 1823 году. У каждой из них были свои руководители. Центр первой – Тульчинской – управы по-прежнему находился в Тульчине. Управой этой, как и Директорией, руководил Пестель. Своего рода столицей второй, Васильковской, управы стал расположенный в тридцати верстах от Киева уездный город Васильков, где располагался штаб 2-го батальона Черниговского пехотного полка, входившего в состав 1-й армии. Командир батальона, подполковник Сергей Муравьев-Апостол, был председателем этой управы; вместе с ним управу возглавлял его друг, молодой подпоручик Полтавского пехотного полка Михаил Бестужев-Рюмин. Центром же третьей, Каменской, управы, во главе которой стояли отставной полковник Василий Давыдов и генерал-майор Сергей Волконский, была деревня Каменка, имение Давыдова.

* * *

Рассуждая о Пестеле-декабристе, невозможно обойти вниманием «Русскую Правду» – главное дело его жизни. В 1823 году руководители южных управ приняли ее основные положения в качестве программы собственных действий после победы революции.

Свой проект Пестель писал пять лет. По авторитетному мнению М. В. Нечкиной, первые строки самой ранней редакции этого документа появились в 1820 году, когда во время петербургских дискуссий членов Союза благоденствия Пестель сделал доклад о преимуществах республиканской формы правления над монархической и предлагал голосовать за цареубийство ^[39]. Впоследствии этот документ несколько раз переделывался: известны его три редакции. Первая из них дошла до нас в кратком изложении на следствии Никиты Муравьева, вторая и третья – в рукописях самого Пестеля ^[40]. Название своему проекту Пестель придумал только в 1824 году.

Однако ни одна из редакций не была закончена. Поэтому сегодня в полном объеме содержание этого документа можно восстановить с большей или меньшей долей условности, с помощью показаний на следствии самого Пестеля и его товарищей по заговору. Некоторые сведения можно почерпнуть и из подготовительных документов к «Русской Правде», а также из текста под названием «Конституция Государственный завет» – краткой выжимки основных идей проекта ^[41].

О том, для чего на самом деле составлялся заговор декабристов, Пестель прямо говорит в «Русской Правде». Уже в преамбуле ко второой ее редакции читаем: «Первоначальная обязанность человека, которая всем прочим обязанностям служит источником и порождением, состоит в сохранении своего бытия. Кроме естественного разума, сие доказывается и словами Евангельскими, заключающими весь закон христианский: люби Бога, и люби ближнего, как самого себя (курсив в тексте. – О.К.), словами, вмещающими и любовь к самому себе как необходимое условие природы человеческой, закон естественный и, следственно, обязанность нашу». Естественное право человека – право на жизнь – Пестель толкует «расширительно», понимая его прежде всего как «любовь к самому себе», законодательно закрепленное право на эгоизм.

Именно из таким образом понятого права на эгоизм проистекает важнейшая идея «Русской Правды» – идея всеобщего юридического равенства граждан перед законом. Ведь только в обществе равных возможностей эгоизм каждого гражданина государства может быть реализован в полной мере. «Все люди в государстве имеют одинаковое право на все выгоды, государством доставляемые, и все имеют ровные обязанности нести все тягости, нераздельные с государственным устроением. Из сего явствует, что все люди в государстве должны непременно быть пред законом совершенно ровны и что всякое постановление, нарушающее сие равенство, есть нестерпимое зловластие, долженствующее непременно быть уничтоженным», – писал автор «Русской Правды» ^[42]. Согласно предположениям Пестеля сословное деление общества уничтожалось.