История Японии - Эльдар Дейноров Страница 69

Все же ни один из возвысившихся домов, связанных с императорской семьей, не решился поставить вопрос о смене центральной власти. Мятежи порой происходили, но они ограничивались в самом большем случае группой из нескольких провинций. В конце концов, такие выступления подавлялись. Но даже и в этом чувствовалась некоторая вялость и нерешительность.

Например, в середине X в. некий Масакадо Тайра стал фактическим единовластным хозяином восьми провинций на востоке страны. Мало того, он провозгласил себя императором. Правительство довольно быстро справилось с мятежом, стоило только осознать, что он представляет нешуточную опасность.

Силы Масакадо Тайра первоначально состояли всего лишь из 1 000 воинов, тем не менее, ему удалось продержаться некоторое время. Он даже объявил себя императором, ссылаясь на происхождение от Камму.

Вожди кланов помельче использовали гораздо менее крупные силы, пытаясь добиться успеха в борьбе с соседями. Соответственно, императорские наместники использовали свои ресурсы: поддерживали равновесие и старались не допускать слишком сильного возвышения одних над другими. Делать это было легче, если они сами происходили из данной провинции и имели собственные вооруженные силы, созданные из вассалов.

И все же город Хэйан оправдывал свое наименование — «город мира и спокойствия». Эпоха доминирования гражданской жизни в Японии резко отличается от того, что мы увидим потом. И покидать столицу, переезжая еще куда-то, теперь казалось просто ни к чему. Масакадо Тайра оттого и запомнился, что его мятеж слегка покоробил гладь спокойного течения жизни японской аристократии. Милитаризм оказывается просто несовместим с тогдашним миропониманием.

Фудзивара имели возможность серьезно повлиять на раздачу придворных рангов и должностей, а в соперничающих кланах находилось немало желающих их получить (разумеется, выполнив ряд поставленных условий).

Приходилось использовать и не вполне законные методы: например, ради поддержания баланса интересов освобождать некоторых вождей от налогов или закрывать глаза, когда такое освобождение происходило «по факту».

Сложнейшая политика сдерживаний и противовесов успешно использовалась кланом Фудзивара до начала XI в. И режим по прежним и по будущим меркам можно назвать вполне милосердным. Чаще всего для расправ использовали не казни и не тюрьму: врага просто-напросто отправляли в ссылку, а еще лучше — назначали на службу куда-нибудь в глухую провинцию. И с глаз долой, и на события в столице повлиять не сможет, а если разобраться — ничего непоправимого не сотворили.

«…Руководители клана Фудзивара противились кровопролитию в любом его виде. Они не верили в возможность разрешения проблем с помощью жестокости. Они достигали своих целен продуманностью планов и посредством убеждений, и здесь они были и предусмотрительны, и сдержанны, ибо стоило им хоть раз применить силу в качестве аргумента, и их собственное главенство было бы разбито в прах. Они почитали гражданские добродетели и склонялись перед ученостью до тех пор, пока ученые не начинали стремиться к политическим успехам», — считал Дж.Б. Сэнсом.

Но во всем этом имелась и другая, мистическая сторона. Во-первых, клан Фудзивара происходит от синтоистских жрецов, они давно уже приняли буддизм и буддийские добродетели. А милосердие и нежелание убивать — из их числа. Но тут сказывалось и влияние синтоизма: неупокоенный дух («онрё») может стать причиной очень крупных неприятностей. В тогдашней Японии просто не смогли бы понять слона, которые приписывают Сталину: «Нет человека, нет проблемы». Как раз с этого для японцев проблемы и могут начаться. Вспомним хотя бы историю правления государя Камму.

Так что без большой надобности лучше было не рисковать. Следующая глава покажет, что даже враг, которого не стали казнить, после смерти имеет все возможности сделаться источником больших неприятностей. Что уж тут говорить о духе казненного или замученного противника! От него будет не отвязаться даже далеким потомкам.

Истории о злых и мстительных духах дожили до наших дней. Конечно, сейчас они воспринимаются гораздо спокойнее. Но именно эти истории легли в основу почти всех японских фильмов ужаса, популярных в последние годы. Теперь потусторонние силы используют мобильные телефоны и современную технику — вспомним хотя бы нашумевший кинофильм «Звонок» или «Поезд-призрак». Но сердцевина подобного сюжета была известна еще в период Хэйан.

Чтобы создавать такие фильмы, почти лишенные обычных спецэффектов, нужны поколения тех, кто жил с леденящим ужасом в душе, кто верил во вмешательство неупокоенных духов в дела живых, в злобную силу, бьющую без разбора. Примечательно, что американский вариант «Звонка», лишенный особого мрачного колорита, выглядит вполне обыкновенным «ужастиком».