Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран Страница 53

Громадное несоответствие людских ресурсов Московской державы и издыхающей рыцарской общины, как во многом определяющих военный потенциал любого государства, избавляет нас от необходимости ссылок на другие показатели военной мощи, а вернее сказать, немощи Ордена.

Но будучи ограниченным в людских ресурсах и в то же время располагая выгодным географическим положением, открывающим ему приток торговых капиталов, Орден еще с XIV века начинает использовать под своими знаменами иностранных наемников, и этим он не стал оригинален. В те времена в Европе наемные войска использовались очень широко, и можно назвать множество государств, прибегавших тогда для организации и формирования своих армий к практике найма. За XV–XVI столетия институт военного наемничества в Европе вырос настолько, что практически заменил собой преобладавшую ранее службу вассально зависимых от своего короля феодалов, что, в свою очередь, также способствовало вырождению рыцарства.

Но использование наемной вооруженной силы в сильной степени зависело от экономического состояния нанимателя, и в этом смысле Ливония долго пребывала в довольно благоприятных условиях. Выгоды от внешнеторгового посредничества позволяли ей содержать большую по численности наемную армию, и когда мы говорили, что войска Ордена в конце XV столетия насчитывали всего 4 тысячи человек, то имели в виду только части войск из своих граждан — рыцарей и их слуг.

Постепенно, за два столетия наемный элемент в орденском воинстве становится преобладающим. Таким он и остается на момент начала Ливонской войны, но преобладающий не есть многочисленный. Преобладать практически уже не над кем. Вспомним, что число рыцарей к этому времени едва достигает 150 человек. Даже если допустить невероятное, что каждый из них способен был, как и полвека назад, поставить по восемь вооруженных слуг, то и тогда число собственно ливонского воинства едва перевалит за тысячу. А экономическое положение Ордена к середине XVI столетия уже далеко не то, что за 50 лет до этого, потому и возможности найма тоже уже не те. И первый этап войны против собственно самой Ливоний до вступления в войну ее заступников — подтверждение этому. Описания древними источниками баталий этого этапа, сводившихся в основном к овладению московской стороной крепостей и замков, защищаемых малочисленными гарнизонами, дают основание полагать, что орденские войска вместе с наемной силой не превышали нескольких тысяч человек.

А наемную силу, используемую ливонскими властями в последней для себя войне, представляли немецкие ландскнехты.

В XVI веке немецкие ландскнехты становятся самыми характерными представителями наемных войск. Выходцы из разных земель Германской империи, они встречаются в те времена на службе многих как мелких феодальных образований, так и крупных централизованных государств во всей Европе. Профессиональные военные с богатыми боевыми традициями, ландскнехты являли собой тогда самую грозную воинскую силу эпохи. Они составляли исключительно пехоту, а по своей организации и выучке вобрали в себя лучшие достижения европейского военного искусства. И неудивительно, что именно к ландскнехтам, как к своим единокровным собратьям, обращались за наймом орденские власти.

Вооружение ландскнехтов определялось используемыми ими тактическими приемами ведения боя. Например, оружием дальнего боя была вооружена не вся немецкая пехота, а лишь меньшая ее часть, именно та, за которой на первой стадии боя закреплялась функция поражения живой силы неприятеля на расстоянии. Основная же часть ландскнехтов вступала в баталию тогда, когда наступала фаза ближнего боя. Вооружение таких воинов состояло либо из копья от 3 до 5 метров длины, либо из алебарды, то есть топора с широким плоским лезвием, наподобие русского бердыша, но насаженного на копье длиной до 2 метров. Обязательным атрибутом любого ландскнехта был тяжелый двуручный меч.

Для ландскнехтов, задача которых была вести дальний бой, индивидуальным оружием, как и для ратников Московского государства, в те времена в равной степени служило и холодное, и огнестрельное. В качестве первого использовался арбалет, в качестве второго аркебуз — тяжелое ружье, наподобие русской пищали. Оттого и сами ландскнехты, предназначавшиеся для ведения с противником дальнего боя, назывались либо арбалетчиками, либо аркебузирами. Как видим, законодательница моды в военном искусстве — Европа, и она же лидер в области вооружения, не спешила полностью переходить на огнестрельное оружие, и причина тут та же: аркебуз по всем своим качествам уступал не только арбалету, но и обычному луку.

^{Немецкие ландскнехты}

^{Драгун XVI столетия}

Правда, к середине XVI века постепенное усовершенствование аркебуза привело к появлению нового типа ручного стрелкового оружия — мушкета. Мушкет отличался повышенными свойствами в сравнении с пищалями и аркебузами. Он стрелял на 300 метров, причем на 150–200 метров он позволял вести довольно прицельный огонь. Но за всю вторую половину века мушкет успел прочно внедриться только у себя на родине в Испании и в соседней Франции. До германских земель, а тем более до Восточной Европы новое изобретение почти не дошло, там его можно было встретить лишь в единичных случаях.

Составляли наемные войска и кавалерию. В этом качестве они получили название рейтаров. Вооружение рейтара состояло из пики, облегченного меча, скорее напоминавшего шпагу, а в качестве огнестрельного оружия каждый рейтар имел два пистолета, в производстве которых Европа к тому времени значительно преуспела. Но в ливонском войске роль кавалерии выполняли свои рыцари, поскольку они, как и любые рыцари, могли быть только конными. И при всей малочисленности их было достаточно для комплектования одного этого рода войск. А потому для своей кавалерии Ливония использовала очень ограниченное число наемников, а что касается непосредственно Ливонской войны, то, похоже, что их там не было вовсе. Источники не упоминают о присутствии рейтаров в составе ливонских войск, что и понятно. Та война со стороны Ордена свелась к защите крепостей и замков, при которой кавалерия не играет никакой роли. Такой ход войны нетрудно было предвидеть, а потому, готовясь к ней, у орденских властей не было надобности прибегать к найму рейтаров. Здесь следует сделать оговорку.

Мы пока рассматриваем военный потенциал только Ливонии с учетом воюющих под ее знаменами наемников и не ссылаемся на других союзников Ордена. Вообще, в ходе Ливонской войны на противной Москве стороне можно было увидеть рейтаров, и в немалом количестве, но все они состояли в войсках Швеции или Польши.

Если говорить об артиллерии противника, то ввиду того что все военные действия Москвы против Ордена свелись в основном к осадной войне, следует, в первую очередь, сказать о крепостных орудиях. Правда, не только. Так, например, в открытой битве под Вейсенштейном в 1560 году основная роль на обеих сражавшихся сторонах досталась именно полевой артиллерии, но это скорее исключение из общего хода военных действий.