"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников Страница 51

Хуже того, 8 августа 1903 г. или несколько раньше – прямое указание Ф.К. Авелана с мотивировкой не обнаружено – произошло по существу открытое предательство интересов России, имевшее для нее непоправимые последствия, и оформлено оно было до ужаса буднично. В тот день на Балтийский завод из ГМШ поступила весьма невзрачная с виду бумага, которая, однако, всех, надо думать, повергла в шок. Подписавшие "за начальника ГМШ подполковник Штенгер (Василий Александрович 1861-1933, Париж) и делопроизводитель лейтенант Головкин (Иван Петрович, 1865-?) вряд ли сознавали, что этой бумагой подписывали приговор флоту. Странно и уклонение от подписания бумаги и.д. начальника ГМШ З.П. Рожественского. В бумаге же завод извещался о решении управляющего министерством оставить "Император Александр III" на зиму в Кронштадте и отправить в океан "лишь весной будущего 1904 года". Для завода зта ситуация была сходной с положением готовой до конца защищаться крепости, которая неожиданно получила приказ о безоговорочной капитуляции. Это означало новую ломку всех планов завода по ускорению готовности корабля, нарушение налаженной работы. Это было тройное предательство – и России, и флота, и завода.

Этим решением бюрократия "сдавала" флот и всю надвигавшуюся войну. Но об этом почему-то никто не задумывался. Все, по-видимому, воображали, что шедшие в это время на Дальний Восток броненосцы "Цесаревич", "Ослябя" и крейсера "Аврора" и "Дмитрий Донской" переломят неустойчивую ситуацию на театре в свою пользу, и войны не будет. Свой черный след должна была, конечно, оставить и "экономия". "Кредитов нет, с высоты своего олимпа 12 июля 1903 г. отвечал З.П. Рожественский в своей резолюции на рапорте Е.И. Алексеева, тогда еще Главного начальника и командующего войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана (наместничество было утверждено императорским указом от 30 июля 1903 г., а объявлено 16 августа).

Речь шла о настоятельной необходимости сверхсметных расходов на введение в кампанию в эскадре Тихого океана всех кораблей 1 ранга. Громадное сокращение расходов на флот, предпринятое еще в июле 1900 г., отразилось новым ударом в канун войны. Очевидно также, что в тиши адмиралтейских кабинетов и успокоении бездарно опростоволосившейся дипломатии, власти в Петербурге были неспособны прочувствовать всю ту угрозу войны, которая ощущалась на Дальнем Востоке. "Очерк дипломатической истории Русско-японской войны 1895-1907" Б.А. Романова (M.-Л., 1947) глубоко вскрывает все вопиющие провалы и изъяны режима в канун войны. Известны и главные провокаторы войны, тесно сплотившиеся в знаменитой "безобразовской шайке". Навечно вошли в историю непостижимо возлюбленный императором проходимец А.М. Безобразов и его двоюродный брат, племянник министра А.А. Абазы, вездесущий слуга двух господ (двух великих князей) контр-адмирал А.М. Абаза. О роли этих "государственных деятелей" немало сказано С.Ю. Витте.

"Шайку" или "банду" (современники расходятся в определениях) породил, поощрял, награждал и подымал на государственный статус (учреждение "Особого комитета Дальнего Востока А.М. Абазы, наместничество адмирала Е.И. Алексеева) не перестававший причинять несчастия своей стране император Николай Александрович. Ничтожный "самодержец" с крайне "слабой умственной и моральной натурой" (С.В. Витте. "Воспоминания", т.З, с. 158), герой прогремевшего по России в 1902 г. фельетона А.В. Амфитеатрова (1862-1938) "Господа Обмановы", император с высоты престола разлагал государственную власть, внушая своим министрам презрительное и шапкозакидательское отношение к Японии. "Макаки" – писал Николай II в резолюциях на поступавших к нему докладах о грозно возникавшей на Востоке и готовящейся к войне стране. Даже на предостережение кузена Вильгельма II о постоянно нараставших опасных японских приготовлениях к войне государь с детской самоуверенностью отвечал: "Войны не будет, так как я ее не хочу" (С.Ю. Витте, т. 2, с. 278). Напрочь отодвинув министра иностранных дел, император все переговоры о делах Дальнего Востока вел с им же созданным учреждением "безобразовской шайкой" – наместничеством (С.Ю. Витте, т.2, с. 277). Нечего говорить, что при таких настроениях императора и все другие государственные структуры не смели всерьез думать о предотвращении войны и серьезной к ней подготовке.

В состоянии подобного же размягчения мозгов пребывало и Морское министерство. Сорвав своевременное завершение программы судостроения, высокомерно отказавшись от приобретения итальянских крейсеров, славные "флотоводцы" Ф.К. Авелан и З.П. Рожественский сумели провалить и последнюю перед войной операцию по усилению флота на Дальнем Востоке. Уже на исходе года обнаружилась ущербность стратегических талантов начальника Главморштаба.

Навечно должно войти в историю его наставление, данное бедствовавшему в Средиземном море со своим отрядом А. А. Вирениусу в ходе телеграфного руководства, осуществлявшегося с ноября 1903 года: "Миноносцы -главная часть силы вашего отряда. Ни одного самого плохого не бросайте". Как замечали авторы труда МГШ ("Русско-японская война, 1904-1905 гг.", книга первая "Действия флота …", С-Пб , 1912, с. 142- 149), в результате руководящих усилий З.П. Рожественского, "Главная часть отряда, по выражению начальника Главного морского штаба, миноносцы не позволили второстепенным частям – боевым кораблям присоединиться вовремя к эскадре в Артуре". Тогда же, и так же играя на руку Японии, начальник Главморштаба убедил императора в необходимости ликвидировать эскадру Средиземного моря, которая всегда составляла резерв флота в Тихом океане. О подвигах З.П. Рожественского, обстоятельно разобранных А.А. Щегловым (1875-1953, Париж) в очерке "Значение и работа штаба на основании опыта русско-японской войны ("Работы офицеров Морского Генерального штаба", т. 1,1905, л. 1-68) говорят и документы, отображающие отношение адмирала к назначенному командующим флотом С.О. Макарову (С.О. Макаров, "Документы", т. II, м., 1960).

Бедная фактами остается история судостроения тех лет. Даже явленные сегодня "новые историки", удивляющие мир откровениями о талантах З.П. Рожественнского, обходят вниманием существо и ход выполнения программы 1898 г., то есть лишают основы свои смелые и масштабные логические, математические и графические построения. Не лишне было бы осознать, что программа 1898 г. для судеб России тогда уже имела особое значение. От исхода войны, как показали события, зависела будущность империи, династии и всего государственного устройства страны. А потому программа и все сопутствовавшие ей обстоятельства и факторы ждут самого внимательного, глубокого и всестороннего изучения и осмысления.

В этой проблеме, где все особо, как это бывает в технике, связано и взаимозависимо, мелочей быть не может. Ждут своих исследователей все проблемы: от рыскливости и остойчивости броненосцев типа "Бородино", их роли в походе и в бою до выявления меры ответственности высших чинов флота и судостроения за неготовность кораблей новой программы к 1903 г. Жгучей загадкой истории судостроения остается феномен предательской деятельности всех высших государственных чинов. Этим проблемам посвящены по существу все работы автора, начиная с монографии "Крейсер Варяг" (1975 г.), позволившие по крайней мере обозначить, а частью и найти ответы на важные вопросы истории, такие, например, как процентное содержание взрывчатого вещества в русских снарядах, таланты З.П. Рожественского и других "орлов" из гнезда Николая II, скорость стрельбы русских пушек, японские и "русские" методы управления огнем и многие другие. За 40 лет архивных изысканий, результатом которых стали опубликованные 17 книг и множество монографий, удалось ввести в научный оборот немало подлинных документов. Но и сегодня нельзя сказать, что все стало ясно и понятно. Наоборот, как это часто бывает, при углублении в особо сложную технико-социальную тему, вопросов появляется все больше. И все они – благодатное поле для всерьез преданных своему делу исследователей.