Разведка "под крышей". Из истории спецслужбы - Михаил Болтунов Страница 49

Подполковник Майер был направлен в Бельгию и Нидерланды с должности помощника делопроизводителя ГУГШ. По образованию он являлся военным инженером, окончил Николаевское инженерное училище. В звании подпоручика получил назначение в 1-й понтонный батальон, позже служил в саперном батальоне.

Участник Русско-японской войны 1904–1905 годов. После обучения в Академии Генерального штаба был назначен старшим адъютантом штаба 37-й пехотной дивизии, помощником старшего адъютанта штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа.

С 1912 года подполковник Майер в Главном управлении Генерального штаба в должности помощника делопроизводителя.

Находясь в Гааге, Людвиг Андреевич сумел завербовать агента и отправить его в Германию. Тот выполнил задание и выехал в Париж. Оттуда через коллегу Майера полковника Алексея Игнатьева сообщил о дислокации трех немецких корпусов на Западном фронте.

Второй агент сработал так же эффективно, и теперь в распоряжении Майера были данные по развертыванию четырех корпусов на бельгийской границе.

К 1915 году агентурная сеть Майера пополнилась двумя разъездными агентами, которые доставляли ценные сведения с железнодорожных станций Бельгии и Германии, следили за переброской войск противника.

Удалось завербовать и особо ценного источника — офицера Генерального штаба Германии, который служил в центральном управлении, подобном Огенквару. «Нанятое лицо согласно давать детальные ответы на вопросы, которые ему будут ставить», — сообщал Майер. Правда, платить высокопоставленному офицеру пришлось немало, но это стоило того.

Военный агент Людвиг Майер работал в военный период достаточно активно. К лету 1917 года его сеть насчитывала семь агентурных организаций, среди них группы «Сигма», «Гомер», «Каппа», «Агрус», «Гермес», «Альфа», «Бета».

Историк С. Кляцкин в своей работе «Строительство агентурной разведки РККА в период Гражданской войны и военной иностранной интервенции в СССР (1917–1921 гг.)» приводит интересную телеграмму Огенквара, направленную из Петербурга в Гаагу.

«Донесение «Каппы» достоверно и вполне подтвердилось ударом на Ригу и перебросками с нашего южного фронта. Ценны донесения «Гэмера» и вполне удовлетворительны других. Очень желательно, только ускорить получение сведений о перебросках и планах противника, могущих иметь оперативное значение для нашего командования».

Высокую оценку деятельности полковника Людвига Майера давали не только его непосредственные начальники, но и противники. Вот что писал о нем Вальтер Николаи, руководитель германской военной разведки в книге «Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время».

«Русская разведывательная организация, — признается выдающийся немецкий разведчик, — была в Голландии гораздо планомернее и опаснее для Германии, чем в Швейцарии, несмотря на то, что она находилась вдали от своего отечества. Она была обязана этим русскому военному атташе в Гааге, полковнику Майеру, лично принимавшему выдающее участие в разведке». Думаю, что здесь комментарии не нужны.

К сожалению, прав Николаи, когда говорит о работе русских разведчиков в Швейцарии. Здесь военным агентом в предвоенное время был полковник Дмитрий Ромейко-Гурко.

Боевой офицер являлся участником похода в Китай в 1900–1901 годах. Воевал в составе 3-й Маньчжурской армии в Русско-японскую войну 1904–1905 годов, был ранен и контужен, за отличие награжден золотым оружием. Служил в должности помощника делопроизводителя ГУГШ. С 1908 года военный агент в Швейцарии.

Когда началась война, Ромейко-Гурко находился в отпуске на Родине. Решался вопрос о его назначении командиром полка. Вместо него в Берн прибыл поручик Прежбяно, назначенный временно исполняющим обязанности военного агента. Не успев войти в обстановку, поручик, далекий от разведки, развернул безграмотную, но бурную деятельность, которая привела к провалу агентурной организации № 31 полковника фон Котена.

Ромейко-Гурко срочно возвратился в Швейцарию, но помочь Котену ничем не мог. А в это время ГУГШ требовало от Дмитрия Иосифовича разведданные по Германии. Но в связи со шпионским скандалом и арестом Котена, Ромейко-Гурко чувствовал себя крайне неуверенно. Он понимал, что в любой момент его могут попросить из страны.

Так, в конечном итоге, и случилось. В середине сентября военный агент Ромейко-Гурко был вынужден покинуть Швейцарию. Однако даже за этот короткий срок Дмитрий Иосифович кое-что успел сделать. Он завербовал двух агентов, первый из которых посетил Вену и привез сведения о дислоцированных там частях. Второй несколько раз выезжал в Германию и доставлял данные о переброске войск на Восточный фронт.

В конце августа Ромейко-Гурко сумел привлечь к работе еще двух агентов. Он отправил их в Германию для наблюдения за передвижением частей через Мюнхен.

Кроме этого полковник получил доступ к данным потерь немецкой армии, а также налаживал разведканал с целью получения данных из Генштаба Швейцарии.

После возвращения на Родину Ромейко-Гурко стал начальником штаба армейского корпуса.

Ему на смену приехал полковник Сергей Головань. Он, памятуя, видимо, о провале своего предшественника, поначалу действовал осторожно и осмотрительно, и практически не вел вербовочной работы. Использовал агентов, которые достались ему от Ромейко-Гурко. Но Главное управление Генштаба постоянно повышало требования к качеству и количеству развединформации, и потому Сергею Александровичу пришлось перестать осторожничать и приступить к вербовкам.

В 1915 году он привлек к сотрудничеству двух агентов, которые находились в Тильзите и Гумбинене.

Через два года под его руководством действовала крупная агентурная организация «Штоль» и несколько агентов, работавших под псевдонимами «Людовик», «Бордо», «Граф», «Длинный».

Через Голованя также шла связь Главного управления Генштаба с агентурной организацией «Брута».

Весьма успешно в качестве военного агента трудился в этот период в союзной Франции полковник граф Алексей Игнатьев. Это, пожалуй, один из самых известных в нашей стране военных разведчиков той поры. О своей работе он написал книгу «50 лет в строю», ставшую бестселлером в Советском Союзе и переиздававшуюся многократно.

Граф Алексей Игнатьев родился в семье, которая принадлежала к одному из знатнейших родов Российской империи. Мать — урожденная княжна Мещерская, отец — видный государственный деятель, член Государственного совета, генерал-губернатор Киевской, Волынской и Подольской губерний. Дядя — известный дипломат, занимал должность министра внутренних дел.

Алексей окончил Киевский кадетский корпус и Пажеский Его Величества корпус, Академию Генерального штаба. Командовал эскадроном в лейб-гвардии Уланском полку, участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов.

С 1908 года он военный агент в Дании, Швеции и Норвегии. В 1912 году его назначают во Францию. Там и застала Игнатьева Первая мировая война.

Как считает историк Михаил Алексеев: «Его (Игнатьева) деятельность в качестве военного агента в союзной стране была довольно характерна и показательна. И, пожалуй, наиболее многогранна и эффективна». К этой характеристике следует добавить, что она имела своеобразие. В частности, ГУГШ не ставило Алексею Алексеевичу задачи по созданию агентурной сети. И тут есть вполне понятное объяснение — Франция — страна-союзник России, и полковник получал разведданные из французского Генштаба.