Кеплер - Джон Бэнвилл Страница 48

Он направлялся к югу — в лихую зимнюю погоду. Он не замечал стихий. Твердо решил добраться до Праги, коли понадобится, до Тюбингена — до Вайльдерштадта! Но и Регенсбург был далеко. Я знаю, там он меня встретит, я его узнаю по кресту и розе на груди, и рядом она будет — госпожа. Вы здесь? Если подойду к окну, увижу ль вас, в дожде и мраке, всех троих, царицу и рыцаря без страха и упрека, и дьявола, и смерть?..

— Доктор, доктор, вам нужно лечь в постель и отдохнуть, вы нездоровы.

— А? Что?

— Вас трясет…

Нездоров? Неужто? Кровь шумит, глухо бухает сердце. Он чуть не расхохотался: так будет на меня похоже, всю жизнь считать, что смерть неотвратима, и умереть в блаженном недоумении. Но нет. «Я, кажется, заснул». Он трудно распрямился в кресле, закашлялся, протянул трясущиеся руки к огню. Показать им, всем показать — я не умру. Не за смертью же я сюда явился, нет, за совсем, совсем иным. Только сдвинуть плоский камень, и вот оно — неисчислимо, расточительно! «Какой сон я видел, Биллиг, какой сон. Es war doch so schön». [55]

Как это говорил еврей? Все нам поведали и ничего не объяснили. Да. И остается все принимать на веру. Вот в чем секрет. Как просто! Он улыбнулся. Не только книга выброшена — основание всей жизненной работы. Ах, да теперь-то что уж.

— Ах, друг мой, какие сны…

Дождь охлестывал наружный мир. Вошла Анна Биллиг, налила ему в кружку пунша. Он поблагодарил.

Не умирать, не умирать.