Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль Страница 47

Сам Филипп II знал, что положение католической церкви в Габсбургских Нидерландах отныне было крайне шатким. Протестантизм, открытый, наполовину замаскированный, или никодемизм, распространился по всей стране. Более того, здание королевской власти и административной централизации, представлявшее ту единственную основу, на которой могла развиваться или хотя бы продолжать существование кампания против ереси в габсбургских Нидерландах, теперь дало сильные трещины из-за розни в Государственном Совете и того, что король, под давлением Штатов и знати, был вынужден в январе 1561 г. отозвать из страны последние испанские войска. Контроль королевской администрации явно ослабевал. Но король Испании считал, несмотря на очевидные угрозы, что у него нет иного выбора, если он не хочет допустить полного краха католической церкви в Нидерландах в течение ближайших нескольких лет, кроме продолжения усилий, направленных на реформирование нидерландской церкви, и усиления мер, направленных против ереси.

^{КАРТА 6. Епархии Нидерландов до (а) и после (б) учреждения Новых Епархий в 1559–1570 гг.}

Планы по реорганизации нидерландской церкви и учреждению новых архиепископств и епископств с целью создания прочной организационной структуры были доведены до всеобщего сведения в булле «Super uniuersas» в 1559 г. Однако лишь в 1561 г. была завершена предварительная работа по планированию новых епископств и определению их границ, и размежеванию земель аббатств и других церковных владений для передачи их новым епископским кафедрам (смотри карту 66), после чего можно было приступать к более сложной задаче приведения в исполнение принятых решений. Филипп и Гранвела надеялись поставить во главе новых епархий способных, ответственных священнослужителей, избранных за их образованность и религиозное рвение, а не за аристократические связи. Для наблюдения за этим процессом Гранвела сам был назначен примасом нидерландской церкви в качестве первого архиепископа Мехелена. Но хотя король намеревался выдвинуть ряд епископов, которые должны были стать «коллегами» в церковной сфере нового класса юристов и чиновников, составлявших королевскую администрацию, на практике он был вынужден пойти на компромисс с местными патронажными сетями и предпочтениями магнатов, включая Вильгельма Молчаливого и старших каноников, которые часто не проявляли особого усердия в борьбе против ереси. Так, первый архиепископ Утрехта, легкомысленный молодой дворянин Шенк фон Таутенбург, не обладал ни способностями, ни наклонностями, необходимыми для насаждения дисциплины среди утрехтского духовенства. С другой стороны, некоторые из новых епископов были людьми самого низкого происхождения, выбранными за их религиозный пыл, антипротестантские убеждения и административные дарования. Новый епископ Мидделбурга, Николас де Кастро, человек скромного происхождения, Сонний, новый епископ Хертогенбоса и автор плана новых епископств, Вильгельм Линдан, назначенный на кафедру Рурмонда, — все они были профессиональными инквизиторами, рьяными фанатиками, на которых можно было положиться в достижении целей, поставленных королем. Новый епископ Харлема, Николас ван Ниуланд, также профессиональный инквизитор, был менее подходящей кандидатурой из-за его неумеренного пристрастия к выпивке.

Разочарованные магнаты без труда мобилизовали оппозицию программе новых епископств, особенно на севере. Здесь население недавно вошедших в состав габсбургских владений провинций, особенно горожане и дворяне, считали новые диоцезы политическим и административным инструментом, направленным на подрыв их влияния, и относились к ним с нескрываемым подозрением. Везде, где предполагаемая передача церковных доходов и бенефициев угрожала привести в расстройство существующие патронажные сети, существовала также жесткая оппозиция со стороны влиятельных элементов духовенства. В Хертогенбосе назначение епископом Сонния вызвало обструкцию со стороны аббата Меериджа, Штатов Брабанта и, закулисно, Вильгельма Молчаливого, который владел большей частью земель в окрестностях. Линдан, выпускник университета и сын бургомистра Дордрехта, был посвящен в сан епископа Рурмонда Гранвелой в Мехелене, в апреле 1562 г. Но после того, как городской совет Рормонда обратился с протестом к Штатам Гелдерланда, Маргарита Пармская, опасавшаяся, что если она будет действовать без согласия Штатов, это приведет к большим осложнениям, приостановила назначение Линдана на неопределенный срок. Но, как предсказывал Сонний в письме к Филиппу II из Рима в 1559 г., самая упорная оппозиция исходила от Штатов Оверэйссела, Фрисландии и Гронингена. В Оверэйсселе Девентер, Зволле и Кампен развернули решительную кампанию, отвергая новых епископов как «охотников за еретиками и инквизиторов». Ни в одной из этих провинций не удалось добиться какого-либо успеха в плане административноцерковной реформы до самого прибытия герцога Альбы в 1567 г.

Непопулярность духовенства была отныне ощутимой. Сонний, въехав в Хертогенбос в ноябре 1562 г., обнаружил, что в городе сложилась очень напряженная обстановка. В нарушение указа от 1559 г., запрещавшего песни, игру на музыкальных инструментах и пасквили, высмеивающие Церковь или духовенство, по городу свободно распространялись непочтительные стихи. Францисканцы из Гелдерланда жаловались, что живут в крайней бедности, не получая никакой милостыни, так как население, под влиянием ненависти к католической церкви, отказывалось что-либо им подавать. Возникали спорадические вспышки насилия. В марте 1563 г. цистерцианский женский монастырь около Лейдена был разграблен враждебно настроенной толпой.

Оппозиция Гранвеле достигла такой величины, что в декабре 1563 г. Филипп был вынужден отправить его в отставку. В этот момент могло создаться впечатление, что принц Оранский достиг своей цели: Филипп, по-видимому, в скором времени должен был также приостановить действие указов, направленных против ереси, деятельность инквизиции и казни. Принц заговорил более жестким тоном, чем даже в Государственном Совете, критикуя правительство, которое подвергало насилию совесть своих подданных и принудительно навязывало религиозное единообразие. Оранский, Горн и Эгмонт ^[57] сознательно разжигали оппозицию мерам, направленным против ереси, и против новых епископств, стремясь расширить собственное влияние, но они не бросали вызов суверенитету или власти Филиппа II как таковым и не подбивали Штаты на попытку учреждения новой формы государственного устройства. Позиция Оранского во время его разногласий с Голландией из-за того, имеют или нет Штаты право собираться по собственной инициативе (сам принц решительно сопротивлялся их точке зрения) выглядит достаточно ироничной в свете последующих событий. На этом этапе ни Вильгельм, ни другие магнаты не пытались изменить управление страной каким-либо иным образом, кроме как оттеснив от власти бюрократов, Гранвелу и Виглия, и самим занять их место. Длительный период молчания короля после отставки Гранвелы и заметная слабость королевской власти в Нидерландах в 156465 гг., по-видимому, оправдывали осторожность Вильгельма и его умение управлять ситуацией в стране.