Стальной век. Социальная история советского общества - Вадим Дамье Страница 47

И вот такая сволочь за столом Вас окунет в свою блудливость взгляда И будет лаять длинным языком О том, что вы нарушили порядок. Ее прием «от трех до четырех» И как войти вы смели без доклада? И это пошлый, вымученный брех Единственная в устали награда. В четыре подадут автомобиль, А вы стоите молча от испуга, Пока не бросите в поднявшуюся пыль Пятиэтажную забористую ругань²⁶⁰.

В 1922 г. протесты не прекращались почти на протяжении всего года. В феврале крупные, хотя и кратковременные стачки и волнения происходили на заводах Москвы и Петрограда, в марте недовольство распространилось уже на всю страну: северо-западные, западные, восточные районы, а положение в Поволжье и Южной Украине названо было «почти угрожающим» ²⁰⁴. Однако забастовок было еще немного. Политическая полиция отмечала, что в районе Петрограда и на Украине «рабочие до самого последнего времени продолжают оставаться озлобленными и активно враждебно настроенными против Советской власти и РКП» ²⁰⁵. Именно в этих областях в мае 1922 г. поднялась «огромная волна» забастовочного движения, причем в Одессе она временами принимала почти всеобщий характер. В июле, как свидетельствовали авторы отчета, «волна забастовок охватила большинство предприятий промышленных районов (Московского, Петроградского, Брянского, Юго-Западного, отчасти Донецкого и в Сибири) ²⁰⁶», а также на Юге Украины. Выплата задолженностей по зарплате и снижение цен на хлеб и товары первой необходимости несколько разрядили ситуацию, но в Петрограде, Одессе, в Сибири и на Урале продолжались стачки. В сентябре вновь бастовали в Москве (выступление на фабрике «Гознак» захватило около 1 тысячи рабочих) и во всех промышленных районах Сибири, на Украине происходили значительные, зачастую весьма упорные забастовки на крупных предприятиях. Новый мощный всплеск стачечного движения наблюдался в октябре-ноябре. Сотрудники ОГПУ подчеркивали «наличие широко развитого по всей территории Республики недовольства, захватывающего все основные группы населения и

достигающего местами весьма значительной остроты» ²⁰⁷. В Москве бастовали трамвайщики, получившие поддержку рабочих вагонных мастерских, печатники, почтово-телеграфные работники, некоторые заводы отказались участвовать в демонстрации по случаю годовщины Октябрьской революции; беспокойно было в Тверской и Пензенской губерниях, Нижнем Новгороде. Происходили стачки железнодорожников Украины; их примеру последовали коллеги из Витебска. Наиболее мощные волнения происходили по-прежнему на Украине — в Донбассе, Одессе, Николаеве, Екатеринославе идр. «В Донбассе, — докладывали чекисты, — быстро развивается забастовочное движение, достигающее… совершенно невиданных за последние годы размеров и перекидывающееся на другие промышленные районы» ²⁰⁸. Массовые стачки в этом районе захватывали часто целые кусты предприятий. В Сибири обычные или «итальянские» забастовки происходили в Мотовилихе, на Воткинском и Нытьвеском заводах. Всего в ноябре и декабре 1922 г. отмечалось почти 90 забастовок (особенно в Петрограде и Москве). Лишь к концу года благодаря повышению тарифных ставок и снижению цен властям удалось сбить накал массовых протестов.

Характерно, что забастовки 1922 г. в большинстве случаев были стихийными и лишь изредка сопровождались активизацией пропаганды отдельных членов оппозиционных социалистических партий, призывавших к созданию свободных профсоюзов и т. д. Иногда рабочим удавалось добиться повышения зарплаты. Бывало и иначе: забастовки подавлялись властями, которые увольняли «непокорных», а иногда шли даже на временное закрытие всего предприятий. В таких случаях профсоюзные функционеры становились на сторону государства: так, в августе 1922 г. текстильщики Орехово-Зуево отказались подчиниться колдоговору, подписанному профбоссами с трестом, и потребовали повышения тарифных ставок; забастовавшие «смутьяны» были попросту исключены из профсоюза.