Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валид. Крушение империй - А. И. Акрам Страница 47

Действительно, Малику ибн Нувайре не о чем было желать. У него было все, кроме веры.

В год Делегаций, когда племя бану тамйм приняло Ислам, Малик также был захвачен популярной тенденцией и стал мусульманином. Учитывая его высокое положение в племени и его бесспорные таланты, Святой Пророк назначил его правителем клана бану ханзала. Главной обязанностью Малика было собирать налоги и отправлять их в Медину.

В течение какого-то времени Малик честно и добросовестно справлялся с возложенными на него обязанностями. Затем Святой Пророк умер. Когда известие о его смерти достигло Буты, Малик как раз закончил сборы солидной части налогов, намереваясь отправить ее в Медину. Забыв о данной им присяге, он немедленно раскрыл хурджуны и вернул деньги налогоплательщикам. «О бану ханзала! — заявил он, — теперь ваше богатство принадлежит вам».[113 Балазури: с. 107.] Малик стал отступником.

* * *

Саджах была дочерью ал-Хариса. Родившаяся в семье вождей, она обладала лидерскими качествами, характером и интеллектом, какими редко бывают наделены женщины. Она была ясновидящей, могла предсказывать грядущее и была столь искусной поэтессой, что практически всегда говорила стихами. Если люди заговаривали с ней, она тут же отвечала им стихами.

Известная впоследствии как Умм Садйра, по отцовской линии Саджах также принадлежала к бану йарбу' и таким образом приходилась родственницей Малику ибн Нувайре. Однако по материнской линии она принадлежала к таглибитам, одному из племен в большой группе, проживавшей в Ираке и известной как раби'а. Саджах жила преимущественно среди таглибитов, исповедовавших христианство, и под влиянием матери тоже стала христианкой, хотя ее христианская вера была не слишком глубока, как и у многих других представителей таглибитов, в чем мы будем иметь возможность убедиться в дальнейшем.

Когда началась волна отступничества, Саджах узнала, что Тулайха и Мусайлима объявили себя пророками. Ее пылкое воображение было захвачено теми возможностями, которые открывали подобные лживые претензии. Почему пророками должны быть одни лишь мужчины? Почему бы и женщине не ступить в священную область пророчества? Авантюристка по натуре, она в конце концов не устояла перед таким искушением. «Я — пророчица!» — заявила она и развила эту мысль в соответствующих стихах.

Как ни странно, большая часть клана матери Саджах признала ее пророчицей и поклялась повиноваться ей. А ведь ранее они были христианами! Она привлекла к себе множество вооруженных последователей и явилась на Аравийский полуостров, где под ее знамя встало и племя ее отца. Нет сомнения в том, что многими из последовавших за ней старейшинами и членами клана руководило желание добыть трофеи и поквитаться с некоторыми из племен северо-восточной части Аравийского полуострова, с которыми у них была старая междоусобная вражда.

Вдохновленная успехом в обретении последователей, Саджах прибыла в ал-Хазн с внушительным войском и отправила послов к своему родственнику, Малику ибн Нувайре. [114 Местоположение ал-Хазна не установлено, но, судя по сведениям, полученным у населения Хайла, это то же, что район Хазма, расположенного между Самйрой и Бутахом. Это вполне согласовывается с утверждением Иакута (т. 1, с. 661), что Хазн находился близ Бутаха.] Саджах предложила ему заключить договор: они совместно выступят против тех племен, которые были их общими врагами, а затем начнут воевать против мусульманского государства в Медине. Для того чтобы убедить Малика в том, что у нее нет никаких враждебных замыслов относительно земель бану йарбу', Саджах заявила: «Я всего лишь женщина из бану йарбу'. Земля принадлежит тебе».[115 Ат-Табари: т. 2, с. 496.]

Малик принял предложение Саджах и заключил с ней договор. Однако он несколько умерил ее воинственный пыл и отговорил ее воевать с мусульманами. Это случилось в июне 632 г.

И вот объединенные силы Малика и Саджах обрушились на злосчастные племена, которые ранее нанесли обиды бану тамйм и бану таглйб. В этих боевых действиях не было никакой религиозной подоплеки: их побудительными мотивами были жажда мести и грабежей. Всякое племя, которое оказывало сопротивление, подвергалось нападению, принуждалось к подчинению и разграблялось. Малик присоединился к самозванке по договору, и в этих набегах его последователи сражались плечом к плечу с ее последователями. Однако сам он, похоже, не участвовал в грабежах.

Затем Саджах нагрянула в Ниббадж и принялась грабить его окрестности.[116 Ниббадж — это современная Набкийа (или Набджийа, как ее называют местные жители), расположенная в 25 милях к северо-востоку от Бурайды. В настоящее время это деревня, однако в те времена она была довольно крупным городком.] И там она получила серьезный отпор. Местные кланы, движимые общим страхом перед сей ужасной женщиной, объединились против нее и дали ей бой. Это сражение не имело решающего значения, но Саджах досталось как следует: враги взяли в плен некоторых из ее авторитетных командиров и соглашались отпустить их только в том случае, если она поклянется покинуть их территорию. Саджах приняла это условие.

Старейшины племен, последовавших за самозванкой, собрались вокруг нее. «Куда мы теперь пойдем?» — спрашивали они.

«На Йамаму», — ответила Саджах.

«Но жители Йамамы сильны, — заметили старейшины. — А их вождь, Мусайлима, — весьма могущественный человек».

«На Йамаму», — повторила Саджах и перешла на стихи:

Вперед, на Йамаму!

Со скоростью полета голубей;

Туда, где битва ожесточеннее;

И никакое порицание не падет на вас.

Вперед, на Йамаму![117 Ат-Табари: т. 2, с. 498.]

* * *

Мусайлима-Лжец был наиболее грозным из врагов Ислама, угрожавшим существованию нового государства. Он был сыном Хабйба из племени бану ханйфа, одного из крупнейших племен на Аравийском полуострове, жившего в районе Йамамы.

Мусайлима впервые вышел на сцену истории в конце 9 г. хиджры, в год Делегаций, когда он побывал в Медине в составе депутации бану ханйфа. В состав посольства входили еще два выдающихся человека, которым суждено было оказать большое влияние на Мусайлиму и его племя, — один помог Мусайлиме прийти к власти, а другой спас его племя от полного уничтожения. Это были, соответственно, Нахар ар-Раджжал ибн 'Унфува[118 Некоторые древние историки называют этого человека Раххалем.] и Муджа'а ибн Марара.

Посольство прибыло в Медину. Верблюды были привязаны в лагере путешественников, и Мусайлима остался там, чтобы присматривать за ними, тогда как остальная депутация вошла в город. Они провели переговоры с Пророком, покорились ему и приняли Ислам. По своему обыкновению Пророк наделил послов подарками, а когда они получили свои дары, один из них как бы невзначай обмолвился: «Один из наших товарищей остался в лагере присматривать за верблюдами». Пророк дал им подарок и для него, добавив: «Не последним из вас является тот, кто остается стеречь собственность своих товарищей».2 Впоследствии Мусайлима воспользовался этой фразой в своих целях.