Военные мемуары. Единство. 1942-1944 - Шарль де Голль Страница 45

Но можно ли было проводить сформулированную таким образом политическую линию, не освободившись от царившего у нас смятения? 31 июля вернулся из заграничного путешествия Жиро, и я открыто, в его присутствии поставил этот вопрос на заседании Комитета. На этот раз правительство приняло решения, которые приближали нас к поставленной цели.

Отныне руководство Комитетом и председательствование на его заседаниях возлагалось на одного де Голля. Хотя Жиро сохранял вместе со званием председателя право подписывать наравне со мной ордонансы и декреты, отныне это становилось простой формальностью, ибо соответствующие тексты заранее принимались Советом министров, причем именно я являлся единственным арбитром. В области военной решено было слить все силы. Высший военный комитет становился под моим председательством «Комитетом национальной обороны». Жиро специальным декретом назначался главнокомандующим французскими войсками; при этом учитывалось, что в момент, когда Жиро придется возглавить операции на каком-либо определенном театре, он выйдет из состава правительства. Вызванный с Мадагаскара генерал Лежантийом стал вице-комиссаром, а вскоре и комиссаром национальной обороны. Генерал Лейе ^[66], адмирал Лемонье ^[67], генерал Буска становились начальниками штабов соответственно армии, флота и авиации; в качестве их помощников были назначены генерал Кёниг, адмирал Обуано, генерал Валлен. Что касается Жюэна, то он оставался на посту командующего экспедиционным корпусом, предназначенным для действий в Италии, и должен был подготовлять эти действия.

Итак, главные вопросы в принципе были решены. Но ведь надо было еще претворить в жизнь эти решения. Несмотря на прежний опыт, мне хотелось надеяться, что на этот раз мы преуспеем, что генерал Жиро, получив самое высокое звание и самые широкие полномочия, какие Комитет мог только, не нанося себе ущерба, предоставить военному руководителю, впредь не будет прекословить правительству; что он поостережется, осуществляя свои функции, действовать наперекор тому, на ком лежало бремя руководящей власти. Вначале мы надеялись, что так оно и будет.

В течение августа и первых дней сентября Комитет национального освобождения, продолжая функционировать на тех же основаниях, что и в июле, выполнял свою роль правительства. Благодаря этому мы смогли решить ряд проблем, касающихся мобилизации, финансов, снабжения, портов и аэродромов, народного здравоохранения и т. п. Трудности были очень велики, что и понятно, если учесть, какие лишения выпали на долю этих территорий, которые в нормальных условиях жили за счет привоза, ныне прекратившегося, лишились квалифицированных кадров, ушедших в армию, и несли множество повинностей, а кроме того, изнемогали от перенаселенности в связи с присутствием союзных войск и огромным числом беженцев из метрополии.

В то же время Комитет уточнил свои позиции как в отношении Сопротивления, так и в отношении режима Виши. Решением Комитета намечалось в ноябре созвать Консультативную ассамблею; 3 сентября Комитет единодушно принял следующее решение, которое вскоре было предано гласности: «Необходимо, как только это позволят обстоятельства, возбудить судебное преследование против маршала Петена и всех тех, кто входил или входит в сформированное им псевдоправительство; кто капитулировал, покушался на конституцию, сотрудничал с врагом, выдавал французских трудящихся немцам и принуждал французские войска сражаться против союзников или против тех французов, которые продолжали борьбу».

Те же принципы были положены в основу деятельности Комитета за пределами страны. Дипломатические, экономические, военные миссии, которых Сражающаяся Франция и алжирская организация направляли в Англию и в Соединенные Штаты, отныне переставали существовать как самостоятельные и были объединены. Два наших представителя — Вьено в Лондоне и Оппено в Вашингтоне — стали нашими единственными представителями в этих странах, имея под своим началом всех чиновников и офицеров, находившихся в Америке или в Англии. В августе мы поручили комиссару по делам снабжения и вооружения Жану Моннэ вступить с правительствами Америки, Англии и Канады в переговоры с целью добиться на основах взаимности ленд-лиза, который должен был касаться различного оборудования и продовольствия, взаимных услуг и подготовить почву для обеспечения насущных потребностей Франции в момент ее освобождения. В то же время комиссар по делам финансов Кув де Мювиль договорился с английским министром финансов по вопросу о финансовом договоре, заключенном в марте 1941, срок которого теперь истекал. 7 сентября мы предложили Вашингтону и Лондону проект соглашения, которым конкретно определялись «формы сотрудничества, которое должно быть установлено с момента высадки союзных войск во Франции между этими войсками, с одной стороны, и между властями и населением, с другой»; мы просили, чтобы этот вопрос был в срочном порядке обсужден тремя правительствами. Мы имели все основания опасаться, что наши союзники лелеют мысль взять на себя — под прикрытием ссылок на интересы военного командования — управление нашей страной по мере своего продвижения в глубь ее территории, и мы, естественно, твердо решили не допустить этого.

Наконец, в связи с капитуляцией Италии и в связи в тем, что наши союзники — в чем мы были уверены — меньше всего склонны приобщать нас к выгодам и почестям триумфа, мы официально осведомили их о том, что «Французский комитет национального освобождения предполагает принять участие в переговорах о перемирии, а затем в обсуждениях и принятии решений внутри соответствующих органов, призванных обеспечить выполнение условий, которые будут предписаны Италии». Об этом говорилось в ноте, которую Рене Массигли вручил 2 августа Макмиллану и Мэрфи. В той же ноте уточнялись пункты, непосредственно интересующие Францию и подлежавшие, по нашему мнению, включению в будущие договоры.

В области военной сотрудничество главы правительства и главнокомандующего проходило в этот момент удовлетворительно. Генерал Жиро, в восторге от того, что за ним закреплено звание, которое ему было дорого, и что он может подчинить себе соединения французских свободных сил, всячески подчеркивал свою лояльность. Комитет национальной обороны без всяких осложнений осуществил меры, касавшиеся объединения этих сил. Леклерк и его колонна достигли Марокко. Группировка Лармина стояла в Тунисе. Различные корабли и несколько авиационных групп из Северной Африки были направлены в Англию, где они должны были действовать с английских баз бок о бок с частями нашего Лотарингского креста. В то же время Комитет национальной обороны выработал план реорганизации армии, флота, авиации, на основе использования имевшегося у нас командного состава и войск, оснащенных вооружением, получаемым из США. Что касается использования этих сил внутри коалиции, то наши планы были зафиксированы на бумаге в форме меморандума, подписанного де Голлем и Жиро и направленного 18 сентября Рузвельту, Черчиллю и Сталину.