Галерея византийских императоров - Александр Кравчук Страница 40

На Сицилии удалось также купить лошадей, а самое главное — получить важное благоприятное известие. На Сардинии, которая тогда была под властью вандалов, взбунтовался гарнизон, состоявший из греческих наемников. Их командир обратился к императору за помощью, хотя в сущности он стремился избавиться от любой власти и получить независимость. В это же время признала над собой власть Юстиниана африканская Триполитания. И наконец, что могло показаться уж вовсе поразительным, сам Гелимер не предпринимал никаких приготовлений к отражению нападения! Возможно, он ничего не знал о том, что к берегам Африки отправилась эскадра? Но это маловероятно. Скорее всего, он пренебрег известиями о приближении военных кораблей Константинополя — счел, что ему нечего опасаться, и этот флот будет так же легко разбит, как и предыдущий. Гелимер вел себя так, как будто с этой стороны никакая опасность ему не угрожала: большую часть своего сильного флота он отправил на Сардинию, а сам покинул Карфаген и отправился воевать с маврами.

В конце августа византийский флот спокойно пристал к африканскому берегу в заливе Малый Сирт (современный Габес), к югу от Карфагена. Войска сошли на берег и сразу же, ведомые Велизарием, двинулись к столице вандалов.

Столичным гарнизоном командовал брат короля — Аммата. По приказу Гелимера он убил плененного Гильдерика и часть его сторонников, а потом выступил со своей армией по направлению к городу Дециму, расположенному в десяти милях к югу от стен Карфагена. План короля предусматривал, что здесь вандалы атакуют корпус Велизария сразу с трех сторон: с фронта Аммата, с тыла — сам Гелимер, а со стороны суши, с левого фланга — отряды его племянника Гибамунда. Эта одновременная круговая атака должна была состояться 13 сентября.

План, как это чаще всего и бывает с военными планами, сам по себе был хорош, но выполнение его оставляло желать лучшего. Аммата то ли прибыл слишком рано, то ли у него просто сдали нервы. Он ввязался в бой с передовым отрядом византийцев и погиб, а его людей византийцы загнали под самые стены Карфагена. Уничтожен был и отряд Гибамунда, случайно наткнувшийся всего лишь на несколько сот болгар. Но самому Гелимеру сопутствовал успех: он нанес тяжелое поражение коннице Велизария. И если бы он сразу бросился за отступавшими в погоню, он бы полностью разбил армию императора — и этим изменил бы ход истории.

Тем временем вандалы обнаружили на поле битвы тело Амматы, погибшего за несколько часов до этого. Король остановился, чтобы оплакать любимого брата. Эта передышка (скорее всего, не столь уж и долгая) позволила Велизарию собрать и перегруппировать свои войска. Он снова смело повел их вперед и абсолютно неожиданно обрушился на ничего не подозревавших вандалов, уже уверенных в своей победе. Совершенно не готовые к битве, они бросились врассыпную, и не к Карфагену, а в глубь страны. Воины Велизария гнались за ними до заката.

Таков был ход состоявшейся 13 сентября 533 года битвы под Децимом — одной из важнейших в мировой истории, хотя она и не принадлежит к числу широко известных.

На следующий день византийский флот уже вошел в залив, именуемый Тунисским, а 15 сентября Велизарий, доброжелательно приветствуемый населением, торжественно вступил в Карфаген — столицу вандалов, самый крупный город Северной Африки. Его ждал пир, который за два дня до этого повелел приготовить для себя Гелимер, не сомневавшийся, что вернется победителем.

Вся мощь народа, нанесшего Риму столько поражений и причинившего ему столько страданий, была уничтожена одним ударом. Карфаген снова был под властью императора — наследника традиций и славы римских цезарей.

Но этот огромный успех еще не означал конца войны. Гелимер все еще обладал серьезными силами, а население, уже успевшее привыкнуть к жизни под властью вандалов, относилось к византийцам по-разному. В самой столице, где Велизарий поддерживал жесткую дисциплину, отношение горожан было дружелюбным, а в сельской местности случались и нападения на солдат императора. Здесь считались с тем, что бывшие хозяева еще могут вернуться, а новых попросту боялись, к тому же вандалы платили за принесенные им головы убитых захватчиков. Что касается мавров, то многие их князья слали к Велизарию свои посольства, но некоторые заняли выжидательную и даже явно враждебную позицию.

Через несколько недель к Карфагену подошла новая армия под командованием Гелимера. В ее состав входил сильный корпус, срочно отозванный с Сардинии.

На этот раз король поначалу действовал осторожно. Он попытался ослабить позиции византийцев в городе: перерезал акведуки, затруднял снабжение, его тайные посланники подстрекали горожан к бунту. Он даже сумел подкупить болгар. Когда Велизарий узнал об этом, он вынужден был пообещать союзникам еще больше денег, чтобы они хотя бы сохраняли нейтралитет. Покарать их он не посмел.

Наконец в середине декабря войска встретились под Трикамаром, чуть к югу от Карфагена. Как и предыдущая, это битва была прежде всего битвой конницы. Вандалы были разбиты и отступили в свой укрепленный лагерь, где они оставили свои семьи. Они еще могли бы оказать сопротивление, но Гелимер трусливо сбежал втайне от своих солдат. И тогда вандалы разбежались, чтобы искать убежища в близлежащих церквях, а семьи свои бросили на немилость победителей.

В лагере всю ночь продолжались грабежи и насилие. Лишь на следующий день Велизарий сумел остановить своих разбушевавшихся солдат и вместе с ними и с пленниками возвратился в Карфаген.

Эта вторая битва была одновременно и последней. Все остальные районы страны были заняты без боев. Важным моментом стало взятие Гиппона, где находилась королевская казна и где сдались оставшиеся отряды вандалов.

Гелимер скрылся в диких горах Западной Нумидии. Отряд герулов всю зиму осаждал его там. Последний король вандалов вел себя недостойно, прямо как комедиант. Он попросил командира осадивших его отрядов доставить ему три вещи: лиру, чтобы под ее аккомпанемент он мог прочесть поэму, которую сложил о своей несчастной судьбе, губку, чтобы было чем вытирать при этом слезы, и хлеб, которого он уже давно не пробовал. Изголодавшись, он сдался в марте 534 года. И ему ничего не сделали. По милости Юстиниана Гелимер получил поместье в малоазиатской Галатии, где прожил еще много лет. Гелимер остался верен арианскому учению, хотя император настаивал, чтобы он принял православие, и лишь поэтому ему не был пожалован титул патрикия.

Так получилось, что королевство вандалов в Африке пало куда быстрее, чем создавалось — в течение трех недель, если не считать осады Гелимера. В чем же причина столь молниеносной катастрофы государства, которое на протяжении жизни нескольких поколений успешно отражало всяческие нападения, было богато и имело хорошую армию?

Истории давно известно: все, что слишком быстро создается, обычно столь же быстро и разрушается — в отличие от того, что строится постепенно. В качестве примера можно взять, с одной стороны, судьбу огромной империи монголов, а с другой — историю Китая. К тому же пришельцы-вандалы на занятых ими территориях составляли лишь тонкую прослойку, отделенную от основной массы населения религиозным барьером, который никак не давал возникнуть ощущению единства. И наконец, третий фактор: столетие, проведенное в теплом, богатом краю, в прямо-таки рафинированном по тем временам комфорте оказало на захватчиков свое влияние — они разленились, утратили стойкость духа и способность к сопротивлению.