Большая ничья. СССР от Победы до распада - Василий Попов Страница 29

Другие отечественные историки отмечают, что холодная война сильно отличалась от общей конфронтации двух систем. Это была особая форма противоборства, со своим глобальным масштабом, предельной интенсивностью и чрезвычайно высокими ставками. Согласно определению госдепартамента США, холодная война — это все формы борьбы, кроме прямой войны (психологическая война, подрывная деятельность и пр.). Выигрыш в этой войне позволял привлечь на свою сторону подавляющее большинство стран, и в этом смысле это была война миров. Эти историки также подчеркивают: доктрина директора ЦРУ А. Даллеса, сформулированная им весной 1945 г., подразумевала конечной целью борьбы против СССР гибель русского народа как «самого непокорного народа на земле, окончательное, необратимое угасание его самосознания». Таким образом, заключают историки, стратегию Запада по отношению к Советской России нельзя рассматривать как просто геополитическое «сдерживание коммунизма». Главным аспектом этой войны была борьба с «русским империализмом» на территории исторической России.

Западная версия событий холодной войны отличалась большей однозначностью; ее оценки были диаметрально противоположны советским. Сказалось и то обстоятельство, что, по мнению зарубежных кругов, США одержали в этой войне историческую победу над СССР. Тезис о полной и безоговорочной «победе» Запада в холодной войне записан во многих правительственных документах США, включая «Стратегию национальной безопасности».

История сохранила имена двух виднейших идеологов западного мира, объясняющих природу холодной войны с позиций англо-американских интересов. Первый — Дж. Кеннан, автор так называемой доктрины сдерживания, бывший в 1944–1946 гг. советником посольства США в Москве. Он изучал сталинскую систему и ее вождя. Итогом размышлений стало его донесение, отправленное американскому правительству 22 февраля 1946 г. Он писал: «СССР является политической силой, которая фанатически привержена взгляду о «невозможности постоянного модус вивенди (способа существования) с Соединенными Штатами, силой, полагающей, что желательно и необходимо разрушить внутреннюю основу американского общества, уничтожить традиционный образ жизни, подорвать международные позиции американского государства с тем, чтобы укрепить советскую мощь». Глухие к логике разума, подчеркивал Кеннан, русские в то же время весьма чувствительны к логике силы. Поэтому США достаточно сдержать экспансию Кремля «преобладающей силой», чтобы добиться его ослабления и отхода в «естественные географические пределы», за которые он вышел в итоге второй мировой войны. По оценке бывшего президента США Дж. Буша-старшего, его страна проводила политику сдерживания коммунизма до конца 80-х гг.

Вторым идейным вдохновителем «сдерживания коммунизма» был отставной премьер-министр Англии У. Черчилль, выступивший в марте 1946 г. в американском колледже в Фултоне в присутствии президента Г. Трумэна со своей программной речью. Он сформулировал цели «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке», направленной против растущей опасности для христианской цивилизации со стороны «коммунистических или неофашистских государств». Для этого, как он считал, США и их западные союзники должны сохранять монополию в отношении атомной бомбы, объединить под единым руководством и для совместного использования свои военно-морские силы, авиацию и базы. Основную угрозу мировому сообществу Черчилль видел в росте влияния коммунистических партий в странах Европы, действующих «в полном единении и абсолютном повиновении указаниям, полученным от коммунистического центра». Поэтому западные страны должны были отказаться от прежней доктрины равновесия сил и перейти к созданию значительного перевеса в военной мощи над Советским Союзом. Фултонская речь была заранее согласована с Белым домом, хотя американский президент в публичном заявлении озвучил версию о своем предварительном «неведении» относительно ее содержания.

Спустя неделю в «Правде» было дано развернутое изложение речи Черчилля, а через два дня опубликовано интервью Сталина, в котором он заявил, что «установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР». Санкционировав публикацию основных положений речи Черчилля в советской печати, полагают современные историки, Сталин тем самым готовил почву для «закручивания гаек» внутри страны, т. к. знал, как истосковалась страна по покою и миру, как сильно в народе стремление расслабиться после крайнего напряжения сил в военные годы.

Фултонская речь впервые открыто сформулировала фундаментальный вызов Запада советской системе и Сталину, и этот вызов был принят.