Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников Страница 18

Солнце было еще высоко, когда Моисей выехал из Ольгова, направляясь в южную, степную сторону. Он ехал то рысью, то галопом через заливные луга и перелески, мотался по дорогам, отыскивая широкий степной шлях. Какой-то путник указал ему направление, но, как вскоре выяснилось, не совсем верное. Дорога вывела Моисея к речке Купавне, на крутом берегу которой раскинулось село с таким же названием.

Дом, в котором Моисей остановился на ночлег, принадлежал местному торговцу льном.

Дабы произвести впечатление на хозяина, Моисей с важным видом намекнул ему, будто он пользуется особым доверием рязанского князя и тот поручает ему разные тайные дела.

– Никаких грамот я с собой не вожу, ибо память имею отменную, на лету все запоминаю, – разглагольствовал Моисей, сидя за столом и уплетая за обе щеки пироги с капустой.

Хозяин дома взирал с почтением на незваного гостя, имеющего такой зверский аппетит, то и дело подливая гридню в кружку медовой сыты.

– Разбудишь меня, как рассвет займется, – сказал хозяину Моисей, заваливаясь спать на печи.

От Купавны Моисей ехал в полной уверенности, что теперь-то он не заплутает.

Торговец подробно растолковал ему, где протекает река Пара и ее приток речушка Нуза, на которой и стоит одноименный с ней сторожевой городок.

Выбравшись из леса, Моисей лишь к полудню очутился на берегу реки Пары. Он поехал вдоль берегового ивняка, отыскивая брод. Объезжая глубокий овраг, Моисей вновь углубился в лес, уже растерявший листву и от этого казавшийся более редким и светлым.

Когда Моисей опять оказался на берегу реки, то его зоркий взгляд заприметил троих всадников на мохнатых приземистых лошадках. Эта троица тоже выехала из леса. Неизвестные всадники тоже заметили Моисея и поскакали к нему с такой прытью, словно именно за ним и охотились. При этом один из странных наездников изготовился пустить в дело аркан.

«Ну что за напасть! – сердито подумал Моисей. – Поганые шастают под самой Рязанью, а Юрий Игоревич и не чешется!»

Моисей повернул обратно к лесу. Он намеревался проскакать через лес и вырваться на простор, уповая на резвость своего скакуна.

«Мне бы токмо оторваться, а там и до Купавны недалече!» – размышлял Моисей, погоняя коня и уворачиваясь от веток.

Лес скоро кончился.

Моисей гнал коня по холмистым увалам. Невдалеке, за редкими деревьями, поблескивала в лучах солнца река Пара. Вот впереди показалась знакомая дорога, укатанная возами.

Моисей понукал коня, слыша сзади топот копыт. Степняки явно догоняли его. Их резкие гортанные выкрики раздавались все ближе и ближе.

На скользком от росы склоне холма жеребец Моисея поскользнулся, припав на задние ноги. При этом Моисей едва не вывалился из седла. В следующий миг Моисей услышал какой-то свист и почувствовал, как волосяной аркан крепко стянул ему плечи, прижав руки к телу. Затем последовал сильный рывок, и Моисей грянулся оземь, больно ударившись локтем.

Моисей отчаянно пытался вытащить из ножен меч, покуда его волокли по земле, но ему мешал плащ, в котором он запутался, как младенец в пеленках. Шапка слетела с головы Моисея.

Осознание того, что с ним случилось что-то непоправимое и ужасное, постигло Моисея в тот миг, когда он увидел над собой узкоглазые, скуластые, темные от загара лица в мохнатых шапках с высоким узким верхом. Короткие фразы на незнакомом языке, слетавшие с уст степняков, подсказывали Моисею, что это явно не половцы. Половецкий язык был хорошо знаком Моисею. Обликом своим и одеянием пленившие Моисея люди также совсем не походили на половцев. Отличались они и от мордвы, и от черемисов. И тех и других Моисею доводилось встречать в своей жизни.

«Что это за люди? – со страхом думал Моисей. – И зачем я им сдался?»

Моисей попытался было вступить в разговор со степняками, но те не стали с ним разговаривать, явно спеша куда-то. Сильный удар по затылку рукоятью кинжала погрузил Моисея в беспамятство.