Андрей Чикатило. Ростовское чудовище - Пьер Лоррен Страница 16

Для того чтобы выработать стратегию расследовании, Костоеву предстояло досконально изучить дело и попытаться представить себе личность убийцы.

То, что он мог увести с собой опустившихся и бродяжек, вроде Ольги Куприной, умственно отсталых, какой была Зина Кузенкова, или детей, как было с восьмилетней Валей Оленчонок, — все они были убиты при сходных обстоятельствах, — еще как-то можно объяснить.

Но как быть с Леной Гансовской, порядочной молодой девушкой, убитой рядом с аэропортом? А Женя Муратов, пятнадцатилетний школьник, хороший ученик, который без видимой причины сошел с электрички, не доехав до своей станции? Потом нашли его выпотрошенный труп. Зачем им-то было следовать за убийцей?

«Так или иначе, но этот тип внушал доверие», — сделал для себя вывод следователь.

Но можно ли с уверенностью сказать, что все преступления совершены одним и тем же человеком? Полковник Васильев из отдела судебно-медицинских экспертиз категорически заявил:

— Результаты вскрытия дают возможность утверждать, что речь действительно идет об одном и том же преступнике.

Интересный человек этот Васильев. Полковник медицинской службы, доктор наук, он участвовал, как говорили, во всех необъявленных войнах, какие вел СССР. Его специальность: выживание и деятельность человека в экстремальных условиях, от пустыни до Крайнего Севера. Кроме того, он обладал энциклопедическими познаниями в различных отраслях: патологической анатомии, в которой он не знал себе равных, йоге или заклинаниях конголезских колдунов.

Костоев, отныне уверенный в том, что имеет дело с серийным убийцей, решил попросить психиатров дать его психологический портрет. До сих пор этого не было сделано, поскольку версия о серийном убийце не была официально признана.

Затем он устроил первое совещание со своими помощниками, Евгением Бакиным и Владимиром Сивковым, и сотрудниками опербригады милиции под руководством полковника Михаила Фетисова, который одним из первых отправился по следу маньяка. Именно он дал указание усилить наблюдение в опасных местах, на вокзалах, в аэропорту и т. п. Это, правда, не дало никаких результатов, если не считать раздражения участковых, которым пришлось произвести сотни проверок. Но по крайней мере он действовал разумным образом.

— Что нам известно о человеке, которого мы ищем? — спросил следователь у своих подчиненных.

Описание предполагаемого преступника, составленное на основе данных экспертиз и показаний нескольких свидетелей, которые запомнили его, увидев вместе с некоторыми из жертв, могло подойти многим: «Возраст от двадцати пяти до пятидесяти пяти лет. Высокий, крепкий. Четвертая группа крови. Размер обуви: 43 или больше. В очках. Опрятный. Носит с собой кейс или портфель с хорошо заточенными ножами. Страдает сексуальными извращениями (онанизм, педофилия, некрофилия, гомосексуализм и садизм). Возможно, импотент. Имеет познания в анатомии. Наиболее вероятные места первой встречи с жертвами: пригородные электрички, железнодорожные и автовокзалы».

— Единственный способ попытаться разобраться — действовать методом исключения, — объяснил собравшимся Костоев. — Времяпрепровождение, образ жизни и личность каждого из подозреваемых должны быть скрупулезно исследованы, дабы исключить малейшее сомнение.

Все сразу поняли, что им предстоит титанический труд. Убийца легко перемещался: значит, следовало искать среди двухсот тысяч шоферов и автомобилистов области. Его действия доказывали, что у него может быть психическое расстройство: следовало внимательно просмотреть истории болезни в психиатрических больницах. Он демонстрировал дьявольскую ловкость: возможно, бывший милиционер? Он, несомненно, гомосексуалист, но в Ростове — им было известно — больше геев, чем официальная статистика Министерства внутренних дел насчитывала по всему Советскому Союзу.

Костоев распределил дела между сыщиками. Часть опербригады получила ростовские дела, часть — шахтинские. Началась долгая охота, конец которой будет положен лишь через пять лет…