Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго Страница 14

Ведущим агентом группы «Илберг» был Густав Гюллих, самый загадочный член сети, о котором не было упоминаний нигде, кроме секретных досье абвера, где я обнаружил некоторые факты. Отчет о его деятельности был столь же впечатляющим, сколь и его способность оставаться незаметным.

Гюллих был тридцатичетырехлетним уроженцем Мюнхена, приехавшим в Соединенные Штаты в 1932 году на постоянное жительство. Квалифицированный инженер-металлург устроился на работу в лабораторию верфи Керни, штат Нью-Джерси, и работал там, занимаясь, по-видимому, только своими делами, добросовестно выполняя служебные обязанности и не привлекая к себе внимания. Сухой худощавый холостяк скромно жил в номере 1150 отеля «Мартиника» на Западной Тридцать второй улице Нью-Йорка, неподалеку от Мейси. Страдающий приступами депрессии одиночка не имел друзей, пока не познакомился с Гриблем. Он быстро подружился с ним и легко принял предложение заняться шпионажем, видимо видя в этом возможность отвлечься от скуки и монотонности повседневной жизни. Гюллих быстро включился в работу и стал одним из самых старательных и ценных членов группы.

В своей лаборатории он добыл сверхсекретную информацию о ВМФ США в виде отчетов, чертежей и расчетов. В их числе были чертежи нескольких строящихся эсминцев, включая канонерку «Эри» ^[19], описание снаряда со слезоточивым газом, чертежи нового пистолета «смит-и-вессон», чертежи самолета «Боинг-Р-26», тактико-технические данные гидролокатора, палубных орудий и снарядов к ним, образцы кабелей, а также значительное количество информации по металлургии, включая секретную технологию поляризации фольги.

Его шедевром стал врученный Гриблю 7 января 1936 года четырехстраничный меморандум с названием «Эксперименты с высотными ракетами США». В нем содержалось подробнейшее описание работ профессора Роберта Годдарда из университета Кларка в Уорстере, Массачусетс, который только что совершил, по характеристике Гюллиха, «прорыв в разработке ракетной техники».

В первом отчете Гюллиха содержалось резюме газетных статей о Годдарде, в большинстве которых великий физик изображался сумасшедшим профессором, желавшим добраться до луны. Однако в Германии внимательно следили за экспериментами Годдарда, и отчет Гюллиха был с живым интересом встречен в абвере.

Ему приказали сосредоточить свои усилия на этом направлении и отправили список с вопросами, для ответов на которые в следующем году ему пришлось потратить значительное время. Однажды он даже съездил в Нью-Мексико, где Годдард проводил полевые испытания, и наблюдал запуск одной из первых ракет. В досье Гюллиха хранятся семь его отчетов только по этой теме. Последний, датированный 7 декабря 1936 года, сочли столь важным, что на нем была резолюция самого адмирала Канариса. В нем Гюллих приводил сведения о системе охлаждения камеры сгорания, давал расписание испытательных запусков до конца года и сообщал формулу жидкого топлива, используемого Годдардом. На вопрос о наиболее возможном практическом использовании проекта Гюллих ответил, что «ракеты планируется использовать вместо управляемых звуковыми локаторами торпед».

Агентурная работа Гюллиха показывает, насколько простой может быть шпионская деятельность. В ней, даже при его особой осмотрительности, не было ничего театрального. Он время от времени скрытно копировал секретные бумаги, оказывающиеся на его письменном столе, вначале в Керни, затем на Восточной Двенадцатой улице в Нью-Йорке. Он также внимательно слушал и наблюдал за своими коллегами в лабораториях «ЮС Стил».

Даже его явки с Гриблем или курьерами были всегда обычными встречами в публичных местах. Они назначали время и место, где Гюллих обычно под столиком ресторана передавал свои материалы, завернутые часто в свежий номер «Нью-Йорк таймс». Курьеры обычно платили ему наличными, предпринимая при этом ничуть не большие меры предосторожности.

В Бремене не понадобилось много времени, чтобы по достоинству оценить Гюллиха. В сентябре 1937 года Файффер повысил его на один ранг в своей иерархии. До этого он был субагентом номер Ф-2307-Гю. Теперь он получил свой собственный номер, следующий из имевшихся в наличии в серии 2300. Тихий баварец не выразил ни эмоций, ни благодарности, когда Айтель сообщил ему, что теперь он будет числиться агентом 2338.

Все шло гладко, пока в июне 1937 году Грибль не поехал в отпуск в Германию вместе со своей стройной молодой любовницей. Поездка превратилась в триумфальное шествие вернувшегося домой победителя. Файффер встретил их в порту, разместил в номере люкс отеля «Колумб» в Бремене. Провел Грибля по своему отделению, а затем свозил в Берлин, где познакомил с капитаном Германом Менцелем и капитаном 1-го ранга Удо фон Бонином – руководителями отдела «М» абвера, курировавшего операцию «Илберг». Его также представили адмиралу Канарису и полковнику Пикенброку. В качестве прощального подарка Канарис преподнес ему документы на владение виллой в Гессене, конфискованной у еврея.

Вернувшись в Бремен накануне отъезда Грибля в Нью-Йорк, Файффер пригласил его с подружкой в кафе «Астория», и в веселой атмосфере ночного клуба они обсудили перспективы поступления информации из Нью-Йорка.

Как позднее признался Грибль, они говорили о «создании резидентуры в Монреале для работы в Канаде и Новой Англии» и «агентурных ячеек от Ньюпорт-Ньюса, Бостона, Буффало, Бристоля, Филадельфии и даже вплоть до Сан-Диего и Сиэтла на западе, а также в Бате, штат Мэн».

Файффер, язык которого развязался от шнапса, сообщил, что, помимо группы «Илберг», в Америке есть множество агентов, «включая двух отличных ребят в зоне Панамского канала». Один из его новых агентов, имевший свободный допуск на все военные объекты на востоке США, недавно побывал в военном химическом центре в Бельэре, штат Мэриленд. В Вашингтоне один из его людей работал в аппарате одного из сенаторов, а другой входил в ближайшее окружение президента Рузвельта. Файффер рассказал, что последний сообщил подробности конфиденциального совещания в Белом доме, на котором обсуждались проблемы уязвимости американских военных кораблей и возможности их конструктивной доработки. Агент, работавший в лаборатории войск связи в форте Монмут, штат Нью-Джерси, достал чертежи новейшей зенитной пушки «еще до того, как их получили в Вашингтоне».

«В каждом стратегически важном пункте США у нас есть хотя бы один разведчик, – похвалялся, по словам Грибля, Файффер. – На каждом оружейном заводе, на каждой судоверфи Америки есть наши агенты, а некоторые из них занимают ключевые позиции. Американцы не могут планировать боевые действия, сконструировать самолет или разработать новый прибор без того, чтобы мы тут же не узнали об этом».

Учитывая также активность японцев, создавших собственную шпионскую сеть в США в сотрудничестве с абвером на основании соглашения, заключенного в Берлине между адмиралом Канарисом и полковником Осимой, можно сказать, что Соединенные Штаты были «зажаты в клещи шпионажа». Это было, как заявил Гриблю Файффер, «самое эффективное и разработанное вторжение в великую державу за всю историю шпионажа» ^[20].