Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов Страница 13

Нужно учитывать в какое время происходили эти события, французы спешно бросили Одессу, и был заключен Версальский договор, который подвел итоги Первой мировой войны. В обоих случаях союзники по сути дела проигнорировали интересы Белого движения. Его вожди и русская эмиграция имели возможность убедиться, что европейские парламенты и правительства прежде всего озабочены своими внутренними проблемами. Их меньше всего волнуют общерусские дела, а если они ими и занимаются, то только с единственной целью — извлечь для себя побольше пользы из сложившейся ситуации. Депутаты европейских парламентов в абсолютном большинстве своем требовали от правительств не вмешиваться в русские дела, а все имеющиеся ресурсы направлять для решения национальных задач.

Уяснив все эти нюансы, делегаты от Юга России стали склоняться к выводу, что в случае подчинения Колчаку основная, если не вся, иностранная помощь пойдет ему, и Вооруженные Силы Юга России от этого только потеряют, и может быть лучше сохранить все так, как было до сих пор. Здесь же, в Париже, делегаты смогли убедиться в том, как сильно разобщены находившиеся там русские эмигрантские политические партии, движения и союзы. Уже во время их пребывания в Париже самораспустилось «Политическое совещание», присылавшее делегацию к Деникину.

В это же время неудачи обрушились на самого Колчака, и он стал отступать. Интерес у западных политиков к эмиссарам Деникина практически ни в чем не проявлялся, а многие из них, в том числе и лидер французских радикалов Ж. Клемансо, открыто обвиняли лидеров Белого движения в симпатиях к немцам и не рекомендовали вести с ними никаких дел.

Как и планировалось, эмиссары Деникина по прибытии в Париж отправили Колчаку в Омск все заготовленные для него документы и получили уведомление оттуда, что они дошли по назначению. Однако в течение полутора месяцев никакой реакции на предложения Деникина не поступило. Единственное, что сделал Колчак — он своим приказом назначил Деникина своим заместителем. Некоторые члены делегации съездили и в Лондон, но и там результат был тот же. Первые лица государства с ними на контакт не пошли. Уже в день отъезда посланников Деникина из Парижа они узнали, что туда прибывает делегация от Колчака, но простейший анализ ее состава показывал, что вопросы объединения она решать не правомочна.

К этому времени Деникин, похоже, и сам утратил интерес к проблеме объединения фронта с Колчаком. Тот отступал все дальше на восток, в то время как армии Юга России успешно продвигались вперед к Москве, и создавалось впечатление, что победа будет одержана только своими силами. Подчинение Деникина Колчаку приобрело характер бессодержательной фикции. Вскоре между ними совсем прервалась даже эпизодически поддерживавшаяся телеграфная связь, а тяжелые времена наступили и для ВСЮР.

Колчаку и Деникину удалось практически осуществить только один совместный проект. По их согласованному решению в Северо-Западную армию генерала Юденича, для ее усиления и налаживания взаимодействия, был направлен ставропольский военный губернатор генерал-лейтенант П.В. Глазенап. На новом месте он получил должности командующего войсками и генерал-губернатора в зоне военных действий этой армии (г. Псков. — Н.К,). Затем, в октябре 1919 г., Глазенап сменил Юденича, но армия под Петроградом была по сути дела разгромлена, отступила к Нарве и перешла эстонскую границу. Основную роль, которую сыграл генерал Глазенап в судьбе Северо-Западной армии, заключалась в том, что ему пришлось спасать ее после разоружения. Лишь небольшая часть личного состава армии была переброшена в Польшу для создания на ее территории 3-й Русской армии, но уже при Врангеле.

То, что не удалось соединить Восточный фронт Колчака с Южным деникинским очень болезненно переживал генерал Врангель. Он утверждал, что «московская» директива явилась смертным приговором армиям Юга России и Гражданская война была проиграна белыми именно по этой причине. Масла в огонь разгорающегося конфликта между Врангелем и Деникиным подлил также отказ последнего отступать левой группой своих войск, как это предлагал барон, в Крым, без донских казаков. Кубанцы к тому времени практически бросили фронт и в расчет они уже не принимались. Тем не менее, Деникин посчитал тогда, что отрываться от Донской армии не следует, так как «добровольческие» части понесли большие потери. В этих условиях Врангель сделал последнюю попытку убедить Деникина изменить всю стратегию борьбы и 25 декабря подал ему рапорт следующего содержания:

«...Зная хорошо настроение казаков, считаю, что в настоящее время продолжение борьбы для нас возможно, лишь опираясь на коренные Русские силы. Рассчитывать на продолжение казаками борьбы и участие их в продвижении вглубь России нельзя. Бороться под знаменем «Единая Неделимая Великая Россия» они больше не будут, и единственное знамя, которое быть может еще соберет вокруг себя, — может быть лишь борьба за «права и вольности казачества»; и эта борьба ограничится, в лучшем случае, очищением от врага казачьих земель. При этих условиях главный очаг борьбы должен быть перенесен на Запад, куда должны быть сосредоточены все наши главные силы. По сведениям, полученным мною от генерала английской службы Кинз, есть полное основание думать, что соглашение с поляками может быть достигнуто. Польская армия в настоящее время — третья по численности в Европе: большевики, англичане, поляки. Есть основание рассчитывать на помощь живой силой дружественных народов (болгары и сербы). Имея на флангах русские силы... и в центре — поляков, противобольшевистские силы займут фронт от Балтийского и до Черного моря, имея прочный тыл и обеспеченные снабжением. В связи с изложенным необходимо, казалось бы, принять меры к удержанию юга Новороссии, перенесению главной базы из Новороссийска в Одессу, постепенной переброске на запад регулярных частей, с выделением ныне же части офицеров для укомплектования Северо-Западной армии (ген. Юденича), где их огромный недостаток».

Генерал Деникин написал на этом рапорте: «Болгары и сербы хотели помочь, но не могут. Поляки могут, но не хотят. Северо-Западная армия генерала Юденича интернирована и разоружена». А дальше для Врангеля началась новая полоса злоключений. Сдав переформированную в корпус Добровольческую армию генералу А.П. Кутепову, он прибыл на Кубань для формирования новых корпусов, но оказалось, что эту задачу уже выполняет генерал А. Г. Шкуро. После этого Врангель получил задачу отправиться в Новороссийск для организации обороны этого района, но там этими вопросами уже занимался бывший Председатель Особого Совещания генерал А.С. Лукомский и Врангель получил должность его заместителя по боевой части.

Врангель тяготился новой должностью, она не соответствовала ни свойствам его характера, ни боевому опыту. Он открыто высказывал это, в том числе и давая интервью корреспондентам газет. В довершение всего Врангель узнал, что ему приписывают главную роль в заговоре по свержению Деникина. О готовящемся заговоре, и якобы участии в нем Врангеля, становится известно и самому главнокомандующему. Его об этом 11 декабря 1919 г. проинформировали генерал А. Г Шкуро, Терский атаман генерал ГА. Вдовенко, Председатель Терского Круга П.Д. Губарев и главноначальствующий на Северном Кавказе генерал И.Э. Эрдели. В итоге всех этих неприятностей Врангель подал рапорт об увольнении со службы и, не дожидаясь ответа на него, самостоятельно уехал в Крым.