Рыцарские ордена в бою - Сергей Жарков Страница 13

Не много известно о том, как проводилась военная подготовка в военно-монашеских орденах. Точно известно только, что все вступавшие в орден уже должны были иметь базовые навыки. Предполагают, что подготовка воинов-монахов проходила неформально и занимала около года. Для обучения военному делу использовали французские боевые рукописи, а не архаичные латинские тексты. Но в большинстве, конечно, вступавшие в орден рыцари и сержанты уже были профессиональными воинами. Поговорка того времени гласила: «Сделать из человека воина можно или в детстве, или никогда. Тот, кто просидел в школе до двенадцати лет, годится только в священники». В то же время никакого предубеждения против грамотности и хорошего образования рыцари не имели. Аббат Филипп де Бон-Эсперанс писал графу Филиппу Фландрскому в 1168 году: «Рыцарство нисколько не мешает образованности, так же как образованность нисколько не мешает рыцарству». Следует также добавить, что в германском варианте «Песни о Ланселоте» к главному герою в детстве был приставлен монах, который обучал будущего рыцаря грамоте.

С 10 лет в образование западноевропейского подростка военного сословия делался акцент на военную подготовку. Мальчика обучали: искусству верховой езды, умению точно в цель метать копье и стрелять из лука, плавать, фехтовать холодным оружием и бороться без оружия, сражаться копьем и укрываться щитом и т. д. Помимо военного дела его еще обучали и правилам поведения в обществе. Но особое внимание уделялось физической подготовке будущего рыцаря. Упражнения на развитие силы и выносливости были разнообразные. Так, например, мальчика заставляли бросать камни, бегать, прыгать, лазать по деревьям и штурмовать различной сложности укрепления. Все эти занятия способствовали быстрому профессиональному росту будущего рыцаря.

В XII веке тяжеловооруженные конные рыцари копьями сражались в плотном строю (конруа). Действие в плотном строю требовало значительной подготовки от участников атаки. Также от рыцаря требовалось умение действовать щитом. В «Песне о Роланде» сказано: «Щиты на их шеях и выставленные копья правильно чередовались». Необходимость слаженных действий облегчало командование. Выдвинутым вперед копьям можно было не только выбить противника из седла, но и пронзить его насквозь вместе с конем.

Боевые действия на Святой земле были гораздо опаснее рыцарских войн, проводимых на территории Западной Европы. Крестоносцы и воины-монахи несли тяжелые потери, особенно в конском поголовье от стрел неприятельской мобильной конницы. Поэтому, чтобы эффективно сражаться с многочисленными мобильными отрядами, состоявшими из легковооруженных конных лучников, со свойственными им приемами боя, европейцам пришлось применять совершенно иную тактику (считается, что именно столкновение христиан с мусульманами во время крестовых походов дало существенный толчок к развитию рыцарского военного дела и вооружения). Уже в первом крестовом походе пешему войску крестоносцев пришлось значительно расширить круг своих обычных действий. Тяжеловооруженные всадники могли достичь успеха только в лобовых атаках. Но уже при Антиохии в 1097 году рыцари были вынуждены встретить атаку врага в пешем строю и при этом добились необыкновенного успеха. Сто лет спустя, в третьем крестовом походе (1189–1192), Ричард I Английский (1157–1199) при Яффе в 1192 году повторил этот маневр с тем же успехом. Считается, что пеший боевой порядок был позаимствован им из правил афинянина Хабриса. С этого момента в Европе распространилось мнение, что военное искусство после падения Римской империи оказалось на ложном пути и что вот теперь оно снова должно подняться там, где пришло в упадок. Однако общество, в котором господствовали феодальные отношения, глубоко связанные с военным делом, было еще не готово к изменению старой тактики. К тому же по возвращении в Европу необходимость в ее изменении чувствовалась меньше. Только в Италии против развивающихся городских коммун была необходима осторожность, но бушевавшие здесь войны сводились большей частью лишь к утомительным осадам. Лишь сражаясь на Востоке, тяжеловооруженная западноевропейская рыцарская конница нуждалась в поддержке пехоты и легкой коннице, которая играла заметную роль в боях с мусульманами.

Крупномасштабных военных учений в то время не проводили. Правда, известно, что большие армии иногда отрабатывали скоординированное движение. Так, в рукописи англо-норманнского хрониста Уэйса приводится описание подобного мероприятия: «Те, кто шел пешком, двигались вперед плотными рядами, неся луки. Следом скакали рыцари, защищая тыл стрелков. Пешие и конные сохраняли строй, двигаясь в плотном построении с одинаковой скоростью. Никто никого не обгонял, не вырывался вперед и не отставал». Это описание очень похоже на арабскую тактику XII века. От армии крестоносцев требовалась большая дисциплина, так как применяемая тактика, как правило, оставляла инициативу противнику. В таких условиях твердость военно-монашеских орденов была незаменима. У воинов-монахов никто не мог покинуть строй после того, как он был образован. Исключение допускалось, только если требовалось привести в порядок оружие и упряжь или помочь христианину, попавшему в беду. Если кому-то требовалось переговорить с командиром, следовало спешиться и спокойным шагом отойти в тыл. Вид скачущего назад всадника мог посеять панику. В походе военно-монашеские ордена действовали отрядами, называемыми эсхиллами. Такой отряд был меньше, чем требовалось для построения конруа. По сути, это было тактическое, а не организационное подразделение. Каждый конруа насчитывал от 20 до 40 воинов, которые строились в две-три шеренги. Несколько конруа выстраивались в линию, формируя боевой строй — батайл.

Арбалетчики стреляли залпами, стараясь поразить легких конных лучников противника, приблизившихся слишком близко. Залп позволял в какой-то мере скомпенсировать низкую скорострельность арбалета. Значительная часть пеших крестоносцев, в том числе и воины-монахи, имела полное защитное снаряжение.

В полевых сражениях на Востоке развитие атаки конных рыцарей проходило сложнее, чем об этом принято думать. Гонфалоньер организовывал несколько эскадронов оруженосцев, имевших при себе запасных коней. Оруженосцы держались за рыцарями, причем некоторые находились в непосредственной близости от штандарта. Туркополы шли вслед за рыцарями, готовые при необходимости поддержать первый эшелон. Иногда сержанты шли в одном строю с рыцарями, иногда формировали дополнительную шеренгу. Было важно не ломать рядов. Почти всю атаку кони шли рысью, переходя на легкий галоп непосредственно перед самой сшибкой. Уязвимыми местами строя были фланги и тыл. После сшибки никто уже не имел права покинуть строй, даже в случае ранения.

Как христианские, так и исламские авторы сообщают, что выбить тяжеловооруженного западноевропейского рыцаря из седла было очень тяжело. Вследствие чего рекомендовалось наносить удар по рыцарским боевым коням противника, а не по всадникам. Абу Шама, описывая исход битвы при Хаттине, прямо указывает: «Франкский рыцарь непобедим, если его конь в хорошем состоянии. Покрытый кольчугой с головы до ног, он больше похож на кусок железа. Самые страшные удары не производят на него никакого воздействия. Но если конь рыцаря убит, рыцарь становится беспомощным и легко берется в плен. Поэтому, хотя мы брали пленных рыцарей тысячами, коней среди трофеев практически не было. Многие пленные даже не были ранены». Было важно не рассыпать строй и не расстраивать ряды. Поэтому точкой сбора выпавших из строя рыцарей был штандарт. В некоторых военно-монашеских орденах имелись проработанные правила насчет того, к какому штандарту следует собираться тому или иному рыцарю.