Черный русский. История одной судьбы Уцененный товар (№1) - Владимир Александров Страница 13

Сначала Фредерик получил работу, похожую на ту, что была у него в Мемфисе, только теперь он работал «мальчиком», то есть посыльным, не у мясника, а у торговца цветами и фруктами. Майкл Ф. Галлагер владел едва ли не самым успешным цветочным предприятием в Чикаго конца 1880-х – начала 1890-х, его главный магазин располагался в модном центре города. Накануне Колумбовой выставки 1893 года Галлагер открыл второй большой магазин в еще более заметном месте – на главной городской улице, раскинувшейся вдоль берега озера, и объявил о своем новом достижении рекламным слоганом: «Торговцы цветами – Всемирной выставке».

В первой чикагской работе Фредерика все предвосхищает его будущую жизнь и карьеру. Устроившись на работу к Галлагеру, он вступил в сферу деятельности, которую можно назвать индустрией изысканных услуг, существующую на благо людей с деньгами и положением в обществе. Сколь бы скромными и вместе с тем нелегкими ни были собственные обязанности Фредерика, он как-никак занимался доставкой украшений тем, кто мог себе позволить подобные предметы роскоши. Клиенты, с которыми он должен был общаться, работая у Галлагера, были образцом аристократической элегантности и соответствующих форм поведения, и он должен был научиться понимать их и соответствовать им.

Пусть Фредерик и находился теперь за пять сотен миль к северу от Мемфиса и за тридевять земель от Юга, в Чикаго конца XIX века черные все еще не были вольны делать что угодно и быть кем угодно. Проработав на Галлагера «восемь или девять месяцев», как он сам потом вспоминал, Фредерик занялся тем, что станет его главным делом на следующие двадцать лет и трамплином в богатую жизнь: он устроился работать официантом. Начиная эту карьеру, Фредерик брал на себя одну из немногих ролей, какие были ему доступны в силу расистских трудовых порядков, установленных в городе.

Треть всего черного населения Чикаго была занята в сфере бытовых и личных услуг: эта категория включала в себя работников бессчетных чикагских ресторанов и гостиниц, слуг в частных домах и проводников в пульмановских вагонах. Когда Фредерик попал в эту профессию (примерно в 1892 году), около 1500 черных работали официантами в заведениях по всему городу – начиная от сетей дешевых ресторанов и заканчивая изысканными гостиницами.

В те дни работа черного официанта, особенно в престижных ресторанных залах, отличалась многосложностью, трудоемкостью и высокой конкуренцией – в большей степени, чем сегодня, и в ином смысле. Быстро и бодро реагируя на пожелания клиентов – а все клиенты в дорогих ресторанах были белые, – черный официант выказывал принужденное раболепие и воспроизводил расовую субординацию, что некогда было – и оставалось – нормой для всех черных на Юге. Даже если посетитель был коренным северянином, которому было отвратительно рабство, ему все же могло импонировать то чувство превосходства и значимости, что на протяжении всей трапезы внушал ему преувеличенно почтительный черный официант. Проворный официант, старавшийся понравиться, получал больше чаевых.

Так или иначе, черные официанты в Америке «позолоченного века» не только актерствовали, талантливо или цинично. Они также испытывали гордость за свою профессию, которая требовала такта, шарма, чинных манер, умственной и физической живости. Официанты, обслуживавшие финансовую и политическую элиту в больших гостиницах и ресторанах второго по величине города Америки, приобретали и развивали в себе чувство собственной значимости, а также получали более высокий социальный статус в своем окружении.

Если первая работа, которую получает человек в своей профессии, служит камертоном для всей его будущей карьеры, то Фредерик стартовал с превосходной ноты. Гостиница «Аудиториум», где он начал работать официантом, занимала одно из самых заметных новых зданий в Чикаго, и именно в ней располагался один из самых изысканных и современных ресторанов города. Построенная в 1887–1889 годах на улице, сегодня известной как Южная Мичиган-авеню, она тут же была названа «главной архитектурной достопримечательностью Чикаго», символом городского успеха и даже, с известным преувеличением, «восьмым чудом света». Фредерик обрел свою нишу в городской жизни: после «Аудиториума» он проработал «следующие полтора года официантом» в других ресторанах города.

Фредерик покинул Чикаго где-то летом 1893 года – то был важный период в истории города. 1 мая открылась Всемирная Колумбова выставка; 9 мая начался банковский кризис, приведший к национальной экономической депрессии, известной как «паника 1893 года». С обрушением экономики тысячи работников, включая тех, кто приехал в город в момент подъема предпринимательской активности, связанного со всемирной выставкой, остались без работы и без каких бы то ни было перспектив.

Фредерик решил, что ему лучше перебраться в Нью-Йорк. По всем данным, ситуация там была не так плоха, как в Чикаго. К тому же в Нью-Йорке в избытке имелось все то, что поначалу делало столь привлекательным Чикаго: там было больше людей, движения, азарта, энергии, высотных зданий, а также гостиниц и ресторанов, где можно найти работу. Нью-Йорк был единственным городом в Соединенных Штатах, которому завидовали честолюбивые чикагцы. Честолюбивых же жителей Нью-Йорка могли привлечь разве только крупные города Европы.

Как и Чикаго, Нью-Йорк в 1893 году был заселен преимущественно белыми. И он тоже был полон эмигрантов со всей Европы и их детей. Отчаянная бедность многих из них, в сочетании с их иноязычным гомоном и чуждыми обычаями, заставляла старожилов Нью-Йорка опасаться за будущее своего города. Чтобы окультурить и ассимилировать этих разномастных приезжих, белые ньюйоркцы в конце XIX века ввели ряд реформ. Но, характерным образом, они игнорировали не столь многочисленных коренных черных, приезжавших в город в то же самое время. Черных заставили чувствовать себя незваными гостями на Манхэттене, и многие из них предпочитали селиться на окраинах. Бруклин, который до 1898 года будет оставаться независимым муниципалитетом, стал особенно популярен у черных после случившихся во время Гражданской войны призывных бунтов 1863-го ^[10], когда белые банды охотились за ними по всему Манхэттену. Но даже и в Бруклине в 1893 году черное население было очень малочисленно и достигало лишь 13 000 человек из общего числа в 950 000.

Работа, которую нашел Фредерик по прибытии в Бруклин, была предсказуема – как в личном, так и в общесоциальном смысле. Нью-Йорк был похож на Чикаго еще и тем, что черным там была доступна лишь низкооплачиваемая работа, связанная с подвластным положением. Но даже в столь узких рамках возможностей Фредерик сумел себе выкроить относительно высокую должность, которая была шагом вперед по сравнению с работой официантом в Чикаго. Бруклинская гостиница «Кларендон», где он стал «главным коридорным», представляла собой новое, большое, именитое и стратегически расположенное заведение. Открытая летом 1890 года всего в двух кварталах к северу от Сити-Холла, она к тому же находилась в двух шагах от надземной железной дороги, которая через десяток кварталов доходила до Бруклинского моста. Канатный трамвай вез пассажиров через мост в нижний Манхэттен и высаживал их неподалеку от нью-йоркского Сити-Холла, что делало «Кларендон» одним из концов транспортной системы, связывающей административные центры двух муниципалитетов.