Югославская трагедия  - Леонид Млечин Страница 13

Пока Милошевич занимался бизнесом, Ивана Стамболича увлекла политическая карьера. В 1984 году он возглавил «Союз коммунистов» Сербии. Он забрал Милошевича из банка и сделал главой столичной партийной организации. Аппарат удивился неожиданному назначению. Милошевич не прошел по ступенькам обязательной партийной лестницы. Но авторитет Стамболича был тогда непререкаем.

Милошевич делал карьеру в партийном аппарате в роли послушного старшим ортодокса. Но его напрасно считали догматиком. Он не был скован никакими убеждениями, и верил в то, что считал практичным верить в данную минуту.

А еще через два года Стамболич стал главой Сербии и пересадил Милошевича на свое прежнее кресло — руководителя коммунистов республики. Стамболич мечтал привести к власти новое поколение руководителей, сорокалетних, с практическим опытом. Он надеялся, что недавний банкир Милошевич займется, прежде всего, экономикой.

Его предупреждали, что он плохо знает своего протеже. Но Стамболич отмел все сомнения, дружба и доверие были для него важнее всего. Так он совершил ошибку, которая будет стоить ему жизни.

Детонатором взрыва, который погубил единую Югославию, стали события в автономном крае Косово. Край входил в состав Сербии, но большинство населения составляли албанцы. Косово — самый отсталый и бедный район Югославии. Йосип Броз Тито старался интегрировать албанцев в единую Югославию, поднять уровень жизни в Косово. Тито заботился об албанцах и дал Косово широкую автономию.

В 1974 году Йосип Броз Тито одобрил новую конституцию, которая дала больше прав всем шести республикам и двум автономным провинциям — Воеводине (здесь живет много венгров) и Косово. Каждая республика имела свою компартию, свой национальный банк, свою юридическую систему и даже воинские подразделения. Каждая республика получила право вето и могла помешать принятию любого федерального закона, который ее не устраивал. Воеводина и Косово фактически наделялись теми же правами, но только не назывались республиками.

Албанцы продолжали считать себя жертвами несчастливых обстоятельств, которым не дают возможности распоряжаться своей жизнью. Это было не совсем так. Конституция 1974 года дала им возможность говорить на своем языке, читать албанские газеты, смотреть албанское телевидение. В Приштине, главном городе края, открылся албанский университет. Косовские албанцы стали служить в полиции и занимать руководящие должности. Даже судьи были албанцами.

Но у них были свои обиды. Албанцев больше, чем, скажем, черногорцев. Однако Черногория — самостоятельная республика со своим парламентом и правительством, а Косово всего лишь автономный край. Это совсем другие права и возможности. Албанцам приходилось утверждать у начальства список песен, которые будут исполняться на свадьбе. Албанцы хотели учить детей не сербскому, а албанскому языку, иметь свои школьные учебники и программы. Им это не разрешали. Они считали, что к ним относятся как к гражданам второго сорта. И албанцы все больше испытывали чувство отчуждения от единого югославского общества. Мечтали о том, чтобы получить право управлять своими экономическими делами самостоятельно.

Тем не менее, после принятия новой конституции (и до прихода к власти Слободана Милошевича) албанцы переживали лучший в своей истории период со времен крушения Оттоманской империи. Косово получало большие субсидии — это злило другие республики. Но и этих денег не хватало, чтобы поднять уровень жизни в крае.

Официальным языком в крае стал албанский, основные должности заняли албанцы. Сербы не могли с этим примириться. Они чувствовали себя неуютно, видя, что албанцев становится все больше, и они начинают занимать руководящие посты, потому что Тито дал более широкие права, чем прежде. Выдвижение албанских кадров сербы считали дискриминацией и не могли с этим примириться. Роли поменялись. Сербы оказались в Косово национальным меньшинством. Они не смогли и не захотели приспособиться к этой ситуации.

Сербы и албанцы все дальше отдалялись друг от друга. Они даже ходили в разные магазины, чтобы не встречаться. Постепенно между сербами и албанцами в Косово возникла вражда. Сербы и черногорцы уезжали из Косово в семидесятые и восьмидесятые годы. Трудно установить, сколько именно уехало, цифры ненадежны. Уезжали потому, что жизнь там была хуже, беднее, чем в других частях Югославии, и получить образование было труднее. В неразвитой провинции не найти хорошей работы. Сербы были специалистами высокой категории, учеными, врачами, их отъезд болезненно сказался на состоянии Косово.

Отъезд сербов из Косово стал серьезной проблемой. Но в те годы по всей Югославии шла миграция совершенно определенного свойства. Она свидетельствовала о скрытом неблагополучии в обществе. Сербы из Боснии уезжали в Сербию, хорваты из Боснии перебирались в Хорватию, албанцы из Македонии — в Косово. Переселение албанцев в Косово из других частей Югославии ускорилось после открытия в Приштине собственного университета.

До 1981 года уезжала в основном сербская интеллигенция — хотела лучшей жизни. Потом сербы стали уезжать уже по другой причине, чувствуя себя неуютно среди албанцев и под властью албанцев. Иногда под психологическим нажимом соседей-албанцев. Сербы и черногорцы в Косово стали ощущать страх перед растущим албанским населением.

Рождаемость в албанских семьях была значительно выше, чем в сербских семьях. Высокий прирост населения среди албанцев пугал сербов, которые жаловались, что их деньги уходят на пособия ничего не делающим и только рождающим детей албанцам. Косовские сербы относились к албанцам, когда когда-то в Америке белые южане к неграм, считая их прирожденными преступниками и опасаясь того, что скоро они составят большинство населения.

Самую отвратительную роль в разжигании конфликта сыграла интеллигенция. Появилась молодая албанская интеллигенция, образованная и считающая, что она является носителем национальной идеи. Албанские интеллектуалы проповедовали идею единой и самостоятельной Великой Албании. Возрождение национальных чувств косовских албанцев привело к подъему сербского национального движения. Сербы сказали себе:

— Это наша земля. Если Косово и Метохия не сербская земля, тогда у нас вообще нет земли.

Отъезд сербов стал истолковываться как геноцид. Косовские албанцы — в основном мусульмане. А турецкое иго сформировало определенную политическую психологию у сербов, — страх перед мусульманами, который принял характер настоящей истерии.

Йосип Броз Тито скончался 4 мая 1980 года. Он несколько дней не дожил до своего восьмидесяти восьмилетия. Он долго болел, и кончина была неминуемой. Последние месяцы он провел в больнице. На этом свете его удерживала только современная медицина. Мир наблюдал за его агонией.

Помню, как предусмотрительный главный редактор нашего журнала на заседании редколлегии сказал руководителю отдела соцстран:

— Знаете что, напишите-ка некролог заранее. И покажите в отделе ЦК.

Единая Югославия существовала, пока был жив Тито. Он создал эту страну, и он ее сохранял. Он заставил молчать националистов, повернулся лицом к Западу и открыл границы. Он сделал свою страну самой процветающей в этой части Европы.