Войны Роз. История. Мифология. Историография - Елена Браун Страница 12

Как отмечает Дж. Розенталь, для джентри отношения внутри семьи не были частным делом, мораль регламентировала их не менее жестко, чем индивидуальное поведение. Такой контроль было тем легче осуществить, что в замкнутом информационном пространстве графства дела семейные были известны всей округе лишь немногим хуже, чем самим членам семьи. Так, в октябре 1461 г. весь Норфолк обсуждал рождение незаконнорожденного ребенка у жены Хейдона (Heydons wife). Маргарет Пастон сообщила своему мужу в Лондон не только о самом факте, но и передала две дошедшие до нее версии разговора, состоявшегося по этому поводу между супругами Хейдон, не забыв упомянуть о том, какая из них кажется ей более правдоподобной. В данном случае мнение Р. Хоубрука о практически полной свободе дворянина XV в. внутри семьи не подтверждается материалами семейных архивов Пастонов, Стоноров и Пламптонов, так же как и позиция Л. Стоуна, отстаивающего существование диктаторского контроля общества за матримониальным поведением, который делал дворянина XV в. «узником создавшейся системы».

Перейдем от малой семьи к большой. Следующим по интенсивности отношений был круг родственников до третьего-четвертого колена, включавший в себя многочисленных кузенов, кузин, дядей и племянников. Степень близости указанного круга приблизительно соответствовала той помощи, которую оказывали друг другу члены «дружеских союзов» (о них речь пойдет ниже). Родственники в третьей-четвертой степени поддерживали друг друга в случае судебного разбирательства (личным присутствием или ходатайством) ^[11]; ссужали друг друга деньгами ^[12]; вступали по поручению друг друга в права владения землями ^[13] и даже временно управляли означенными манорами в отсутствие владельца ^[14]; а также перепродавали друг другу должности, если по какой-либо причине оказывались не в состоянии занять их сами ^[15]. В случае потери кем-либо из родственников своих земельных владений остальные члены семьи в складчину могли купить ему новые земли ^[16].

Наконец, существовал круг еще более дальних родственников, в эпистолярных комплексах джентри XV в. обозначаемых термином “one man of my kin”. В данном случае важна сама семантическая конструкция, которую на русский язык можно перевести как «один из моих родственников», что несет в себе некоторую долю отстранения. В языке джентри XV в. указанное словосочетание употреблялось лишь по отношению к дальним родственникам, от которых не ждали никакой существенной помощи.

Употребление одних и тех же слов для обозначения всех категорий родственников в языке джентри XV в. позволяет предположить, что у этой социальной группы существовал некий идеал родственника, обобщенными чертами которого были: всемерная поддержка членов своей семьи, соблюдение общих земельных интересов, отсутствие конфликтов с другими родственниками, уважительное к ним отношение, и, наконец, забота о семейной чести. По отношению к этому идеалу члены семьи оценивались как родственники в большем или меньшем смысле слова. Этот широкий круг родственников состоял из отдельных малых семей, члены которых были связаны не только более тесными материальными отношениями и частым проживанием под одной крышей, но и считавшимся необходимым наличием родственных чувств.

Анализ роли семьи в жизни джентри с использованием материалов эпистолярных комплексов Пламптонов, Стоноров и Пастонов позволяет предположить, что ко второй половине XV столетия ведущую роль играла вполне оформившаяся малая семья. Именно в рамках этих взаимоотношений считалось необходимым и приличным проживание под одной крышей, оказание всемерной помощи и поддержки, а также наличие родственных чувств. К. Карпентер, основываясь на анализе завещаний джентри Уорикшира, также приходит к выводу об ограничении реальных рамок семьи кругом братьев, сестер, родителей и детей, т.е. потомками до второго колена одной супружеской пары. Возвращаясь к существующей в англоязычной историографии дискуссии относительно размера семьи джентри XV в., необходимо отметить следующее. Материалы семейных архивов джентри указанного периода позволяют присоединиться к мнению Р. Хоубрука, отстаивающего преобладающее значение малой семьи. Позиция же профессора Л. Стоуна, который говорит о господстве в среде джентри эпохи Войн Роз большой семьи, включавшей в себя всех родственников, данными источников не подтверждается.