Краткая история Турции - Норман Стоун Страница 11

Однако встали и другие проблемы. Папа Иннокентий не был идеальной фигурой для организации священной войны, так как он имел двух незаконных сыновей и участвовал в долгой интриге, чтобы женить одного из них на дочери флорентийского герцога Лоренцо де Медичи, который в обмен требовал, чтобы его тринадцатилетний сын был произведен в кардиналы.

В итоге призыв к священной войне разделил христианскую Европу. Венецианцы, заботясь о своей торговле в восточной части Средиземного моря, на словах призывали к ней, но тайно сообщили Баязиду о происходящем. Никто не верил венграм, которые тратили свои богатства на внешний блеск – их посольство во Франции состояло из двух десятков человек, одетых в одинаковые одежды и раздававших продуманные подарки. Фанатичные испанцы пылали энтузиазмом, но были целиком заняты в Северной Африке. Каждый правитель, как и в дни Холодной войны, стоял за свою собственную версию священной войны, либо же, как в случае Франции, оставался к ней равнодушен.

В 1490 году папа собрал в Риме огромную конференцию – и снова, как в дни Холодной войны, она привлекла в основном различных скучающих авантюристов и хвастунов: несчастного Джема, нескольких византийских претендентов, пару фальшивых грузинских царей, авторов нескольких скучных трактатов, португальских болтунов, наконец, венгров, готовых бесконечно говорить о своих несчастьях, и англичан, пытающихся быть разумными. В конце концов Священная Лига все-таки была образована – но в 1508 году, возглавленная папой, она напала на Венецию. Впрочем, папа очень быстро развернулся, заключил союз с Венецией и атаковал остальных. Идея намечавшегося крестового похода была погребена.

В сложившейся обстановке положение европейцев спасло то, что у турок вновь проявились другие крупные проблемы. Одной из них была та, которая в конце концов разрушила их империю – Восток. Если священная война имела для христиан свои проблемы, то со стороны мусульман они тоже были, и еще более тяжелые. В 1500 году самым крупным городом Восточного Средиземноморья все еще оставался Каир, и Египет при мамелюкских правителях являлся огромной морской силой. Он был очень богат, так как много товаров (специи, сахар, кофе) проходило с Индийского океана через Красное море, а паломники платили значительные суммы денег за защиту на пути в Мекку и Медину.

Уже после завершения крестовых походов кто-то сказал, что Палестину можно контролировать только из Египта, и правители Египта действительно правили ею – не только Сирией, но и юго-восточной Анатолией. Во времена Баязида II они все еще присутствовали в центральной Анатолии. Султан вынужден был вести тяжелые и безуспешные войны с ними. Вдобавок мамелюки приняли сторону Джема как претендента на османский трон, а иоанниты играли на обе стороны.

Но у турок существовали и другие проблемы. Войны с Египтом, по крайней мере, не касались природы самого их государства и их религии. Зато эта проблема проявилось во взаимоотношениях Османского государства и Персии, где поднималась снова и снова. Это беспокоило султанов так же сильно, как и Центральная Европа – по крайней мере до конца XVIII века, когда сравнительная слабость и османов, и персов vis-a-vis с Россией отодвинула их историческое соперничество на второй план, сделав живописным и архаичным.

Персидская цивилизация была, конечно, великой, раз смогла бросить вызов самой Римской империи. Однако затем она свернула на неверный путь, пала перед арабами, приняла их ислам, потом оправилась, а затем снова была захвачена Великими Сельджуками – могущественными кузенами тех сельджуков, которые постепенно захватывали Анатолию. Затем и те, и другие оказались поглощены монголами, а потом около 1400 года Персия была разбита Тамерланом, огромной мощью его разрушительной энергии. Правители Анатолии умудрились уцелеть, оказавшись несколько дальше и будучи несколько беднее, и это стало одной из причин подъема самих османов. Правда, они тоже были разгромлены Тамерланом, но вскоре он просто ушел, занявшись другими делами, и продвижение османов возобновилось – в данном случае, на восток, и скоро дошло до земель Персии, которые в этот период включали Азербайджан и Багдад.

Во времена Мехмета Завоевателя это означало войну, в конце концов оказавшуюся успешной. Османы овладели землями, принадлежавшими племенной федерации Черной Овцы и расположенными на юго-востоке Анатолии. Эта группа племен в свое время захватила большую территорию соперничающей федерации Белой Овцы на севере и северо-востоке, а затем уже распространилась по всей Персии, ослабленной под Тамерланом, образовав громадную, но шаткую империю, простиравшуюся до самого Афганистана.

Однако под всем этим уже возникала новая Персия. Когда федерация Белой Овцы рухнула, остатки ее продолжали существовать в удаленных горных районах к востоку от теперешней северо-восточной границы Турции. Тут в конце XV века родилась династия Сефевидов, которая со временем окрепла и в течение следующих двух веков представляла собой нерушимый барьер османской экспансии на восток.

Сефевиды вышли на политическую арену около 1500 года и начали с религиозного вызова: их основатель, шах Исмаил, создал что-то вроде антиосманской религиозной идеологии. Детали ее были связаны с правом наследовать Пророку и мало что значили для постороннего. Названа она была шиизмом – от арабского слова, означающего «последователь» (Али, провозглашенный шиитами наследником Мухаммеда, был похоронен в Ираке). Это была ревизионистская форма ислама, противостоящая его суннитской версии – деспотичной и крайней привязанной к правилам, которую разделял османский султан, его паши, беи и муфтии, управлявшие Османской империей. Но османы были не только суннитами. Они были также западниками и даже в какой-то мере европейцами; их солдаты являлись христианами, пусть даже когда-то обращенными в ислам, и теперь они захватывали земли истинных мусульман.

Сефевиды имели успех на территории Азербайджана, но шиизм распространился и по Восточной Анатолии, где по руинам эмиратов, разоренных Мехметом II, бродили кочевые племена. Более того, в центральной и западной Анатолии всегда существовали элементы, недовольные усиливающейся властью Османской империи, и в итоге они подняли открытый мятеж. В середине XIV века, когда Орхан I и Мурад I распространяли свою власть на восток, они жестоко обращались с союзами ремесленников, братством Ахи, особенно сильным в районе Анкары. Во время междуцарствия в западной Анатолии произошел крупный мятеж, с большим трудом подавленный шейхами, чьи последователи были сосланы на восток. Именно к ним теперь и обращался шиизм.

Однако не существовало единого кодекса шиизма, и многое в нем зависело от местных традиций – а в Турции некоторые из них были явно христианскими. Но в любом случае в конце XV века оппозиционное движение на востоке Анатолии росло, его адепты были известны как «красноголовые» – кызылбаши, потому что они носили высокие красные тюрбаны с двенадцатью складками, указывающими на число праведных халифов, чей авторитет признавался шиитами. Для них мессия (махди, по-турецки mehdi), был постоянным и близким.

Шииты демонстрировали неуважение к османам и были изгнаны из Константинополя в 1502 году. Однако их покровитель и вдохновитель, шах Исмаил, становился все сильнее: он объявил себя неким мессией, а своих последователей – неуязвимыми в бою; в 1508 году он захватил Багдад и отправил гонца в Венецию, сообщая, что готов заключить альянс против турок.