Фаворит богов - Анна Емельянова Страница 11

Остановившись в огромной, украшенной фресками галерее, он погрузился в размышления. Сюда доносились отзвуки голосов и звон оружия с улицы — начались сборы солдат в Рим. Через несколько часов почти все отряды отправятся на галерах в путешествие. С ними покинет Нолу и Германик.

— Зачем дедушка приглашал тебя к себе? — раздался рядом чей-то голос.

Германик повернулся и увидел Агриппину. Он уже давно не встречал её и помнил юной, конопатой девчонкой. Сейчас он изумился тому, как красива она стала за прошедшее время.

— Ваш дед просил меня позаботиться о безопасности новой власти, — сказал он.

— Неужели?! А разве уже новая власть?

— Пока нет. Но вы прекрасно понимаете, что со дня на день это неизбежно случится.

Агриппина стояла в полумраке галереи. Возле неё находилась рабыня-сирийка.

— А у тебя, великий Германик, наверное, есть огромное могущество, если даже мой дед просит такого, как ты, заботиться о безопасности Тиберия, — ехидно сказала она.

— Будет глупо отрицать, что я имею влияние на людей, — возразил Германик.

— Почему же они тебя так любят? Что в тебе есть особенного? — вскинув голову, Агриппина надменно обошла вокруг Германика, словно изучая его.

— Возможно, вы сами когда-нибудь об этом догадаетесь, — хмыкнул он, слегка подавшись вперёд.

Она в изумлении взглянула на него, её щёки вспыхнули от смущения.

— Вот видите, Агриппина... Я оказался недалёк от правды. — Юноша разглядывал её с нескрываемым восхищением.

— Ты уезжаешь, Германик? — печально спросила она.

— Да, — молвил он. — А вы бы хотели, чтобы я остался? Мы могли бы погулять по берегу, и я рассказал бы вам о недавнем походе.

— К сожалению, это невозможно.

— Вы правы. Я не оспариваю приказы Октавиана, а он повелел мне ехать в Рим.

— А в Риме чем ты займёшься?

— Буду ждать новостей из Нолы, как и все подданные, — Германик тяжело вздохнул.

Отступив, Агриппина опустила голову.

— Деду очень худо? — спросила она.

— Он сильный человек и мужественно терпит свои скорби, — отозвался Германик. — Я горжусь тем, что служил ему.

— А я вижу, не зря дед ценит тебя. В твоих речах звучит много благородства, — произнесла Агриппина.

Он слегка поклонился ей:

— В Риме мы непременно должны вновь встретиться, госпожа.

— Мы встретимся, — кивнула она и подняла на него взгляд своих чудесных синих глаз.

— Тогда с вашего позволения я оставлю вас. Меня ждут солдаты, госпожа. Однако прошу вас обратить внимание на то, что если бы мне позволяло время продолжить нашу беседу, я бы предпочёл её продолжить.

— Мы её обязательно продолжим, — улыбнулась Агриппина.

— В Риме, — подчеркнул Германик и, вновь поклонившись, зашагал к лестнице.

Девушка долго провожала его взглядом, чувствуя, как её переполняет волнение, а сердце бешено стучит в груди. Она понимала, что любит Германика и больше всего на свете хочет, чтобы он ответил ей взаимностью.

Между тем, расставшись с ней, Германик присоединился к солдатам, занимавшимся во дворе сборами в путь. После разговора с Октавианом на душе у него было тяжело, и эту тяжесть не смогла облегчить даже встреча с Агриппиной.

Хмурый, погруженный в свои мысли, он нынешним же вечером оставил город, направляясь во главе отрядов в Рим. Вместе с ним отбыл Друз. В Ноле остались лишь наиболее приближённые к Октавиану люди — его родственники, несколько сенаторов и небольшой отряд преторианцев.