Мифы кельтских народов - Надежда Широкова Страница 10

Переправившись на остров, римская пехота и конница оказались лицом к лицу с вражеским войском, вид которого поразил римлян. Среди стоявших в полном вооружении воинов бегали похожие на фурий женщины в траурных одеяниях, с распущенными волосами, с горящими факелами в руках. Находившиеся тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили молитвы своим богам, читали магические заклинания и выкрикивали проклятия. Сначала римские воины стояли, словно окаменев под действием таинственных чар, подставляя, по словам Тацита, «неподвижные тела под сыплющиеся на них удары». Затем они вняли увещаниям полководца «не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска», устремились вперед и разбили врага. После этого римляне вырубили священные рощи острова и разместили там свой гарнизон.

Вот такие разные встречи и такие разные портреты кельтских друидов. С одной стороны — Дивитиак, друг Цезаря, политик и дипломат, достойный собеседник самого Цицерона. С другой стороны — суровые, повергшие в ужас даже видавших виды римских легионеров друиды из святилища на острове Мона, насылающие чары на вражеское войско.

Несмотря на историчность этих свидетельств, друиды по-прежнему остаются загадкой. Какое они занимали положение в обществе, каковы были их функции, каким тайным знанием они обладали, как они сохранили мифологическую традицию кельтов? Из сообщений античных авторов становится ясно, что положение друидов в кельтском обществе было очень высоким. Так, Диодор Сицилийский (греческий автор I в. до н. э. ) говорил о высочайшем авторитете друидов, даже об их способности предотвращать войны: «Не только в мирных делах, но и в войнах особенно повинуются им [друидам] и поэтам не только друзья, но и враги. Часто они выходят между войсками, выстроившимися в боевом порядке, грозящими мечами, ощетинившимися копьями, и усмиряют их, словно укрощая диких зверей. Так, даже среди самых диких варваров боевой пыл уступает мудрости, и Арес платит дань уважения Музам». Страбон, в сущности, вкратце повторяет сообщение Диодора, отмечая, что друиды были посредниками в войнах и удерживали намеревавшихся вступить в бой. Цезарь тоже начинает свой рассказ о друидах с указания на чрезвычайно высокое положение среди галлов: «Во всей Галлии существуют только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом... Вышеупомянутые два класса — это друиды и всадники». Завершает этот ряд свидетельств высказывание Диона Хризостома (Златоуста), писавшего уже около 100 г. н. э.: «И без них не было позволено царям ни делать что-нибудь, ни принимать какие-либо решения, так что в действительности они управляли, цари же, сидевшие на золотых тронах и роскошно пировавшие в больших дворцах, становились помощниками и исполнителями их воли».

В средневековой Ирландии отношения между королями и друидами очень напоминают те, которые описывает Дион Хризостом. На торжественных пирах, которые устраивались во дворцах ирландских королей, друид всегда сидел по правую руку от короля, и тот оказывал друиду всяческие знаки почтения, как будто именно ему был обязан своей короной. Из саги «Опьянение уладов» мы узнаем, что никто из жителей королевства не мог начать говорить раньше короля, а королю было запрещено начинать говорить раньше друидов.

Но все-таки не стоит понимать свидетельства Диона Хризостома и ирландских источников буквально. Духовная власть у кельтов никогда не претендовала на исполнение функции светской власти: друид давал королю советы, а король по собственной воле согласовывал с ними свои действия. Хотя кельтский мир остался верен древней традиции превосходства религиозной власти жрецов над светской властью, но это было превосходство чисто духовного, сакрального порядка.

По свидетельству Цезаря, орден друидов не пополнялся по принципу наследственности, в него вступали по доброй воле. Следовательно, друиды не были замкнутой наследственной кастой, какие существовали в Индии. Друиды были аристократами, посвятившими себя культу, как всадники были аристократами, посвятившими себя оружию. Естественно, что в галльском обществе они занимали весьма высокое положение.

Хотя многие молодые люди принимали жреческий сан по доброй воле, но некоторых принуждали к этому их родители. Знатные семьи стремились таким образом обеспечить на будущее средства влияния и господства. Это было тем более важно, что в некоторых общинах только один член семьи мог заседать в сенате (аристократическом совете, который в большинстве галльских общин времени Цезаря был важнейшим органом политической власти). При таком положении вещей вступление в орден друидов становилось выходом для членов знатных семей, обойденных политической карьерой. К тому же друиды пользовались особыми преимуществами: не платили налогов, освобождались от военной службы и от всех других повинностей. Эти привилегии позволяли им быстрее обогащаться. При этом, как показывает пример Дивитиака, друид обладал свободой передвижения, мог жениться, делать дипломатическую, политическую и даже военную карьеру. Однако образ жизни друидов зачастую отличался от образа жизни представителей политической знати. Недаром Цезарь выделяет их в особое сословие. Становясь друидом, человек входил в религиозный союз жрецов, орден мистического толка. Даже выбор неофитов ордена не зависел лишь от происхождения кандидатов. Никто не мог стать друидом, если он не был обучен самими друидами.

Обучение у друидов проходили не только те, кто в будущем собирался стать членом ордена (срок их ученичества составлял двадцать лет), но и вся знатная молодежь. Молодые аристократы приобщались к тайнам космоса, природы, божества и человеческой жизни, узнавали о своих обязанностях, главная из которых состояла в том, чтобы хорошо сражаться и мужественно умереть. Друиды давали своим ученикам и уроки сакральной науки, и уроки морали.

Во время обучения молодые люди жили вместе с учителями, деля с ними пищу и кров. Обучение происходило при тесной близости учителя и ученика. Уроки давались вдали от людей и их жилищ, в глубине пещер и лесов. На это таинственное и торжественное обучение друидов намекает поэт Лукан, говоря, что «их жилища — сокровенные леса и рощи, куда они удаляются».

Нетрудно заметить, что обучение друидов имеет черты сходства с обрядами инициации, посвящения. Как известно, в архаических традиционных культурах очень распространена возрастная инициация, когда после обрядов посвящения юношу переводят в разряд взрослых мужчин и тем самым в число полноправных членов племени. Но бывает и более сложная инициация, имеющая целью включение человека в эзотерический культ, в замкнутый круг жрецов. Друидическая инициация сочетала оба обряда.

Инициация начинается с того, что человек выделяется из общества, так как переход из одного состояния в другое должен происходить за пределами устоявшегося мира — поэтому обучение у друидов проходило «в сокровенных лесах и рощах». Пограничный период должен занимать определенное время (от нескольких дней до нескольких лет). Это условие также выполнялось: неофиты ордена учились двадцать лет, остальные молодые люди — меньше, но тоже достаточно долго.

Инициация осмысливается как смерть и новое рождение, поскольку, приобретая новый статус, посвящаемый как бы умирает в своем старом качестве и рождается в новом. Предполагается, что в процессе инициации человек попадает в царство мертвых, переживет там разные испытания, а затем возвращается обратно — уже в новом состоянии. Поэтому один из обрядов инициации состоял в том, что посвящаемый некоторое время проводил в пещере, а потом поднимался наверх, поскольку, по древним верованиям, пещера является входом в подземный мир, а выход из нее был возвращением из подземных сумерек к свету, то есть «вторым рождением». Уроки же друидов иногда проходили в пещерах и тайных гротах. И наконец, важнейшим моментом инициации является откровение, раскрывающее тайну мира, к которой и приобщались ученики друидов на протяжении долгих часов, дней и лет своего ученичества. После окончания двадцатилетнего срока учебы неофиты ордена получали статус друидов, становились посвященными высокого уровня. Остальные молодые люди, срок ученичества которых не был таким долгим, получали прекрасное воспитание и образование и могли стать полноправными членами аристократического сословия всадников.