Повседневная жизнь Москвы в Сталинскую эпоху. 1930-1940 года - Георгий Андреевский

Написать эту книгу меня побудили две причины. Во-первых, хотелось еще и еще рассказывать о жизни москвичей того времени и, во-вторых, нельзя было их бросать на середине пути, ведь эпоха, в которую они жили, еще не кончилась. Эпоху эту определяла не только личность Сталина, но и весь тот заряд энергии и идей, который был вызван Великой русской революцией 1917 года. Те, кто родился в начале двадцатых, стали теми, кто защищал Москву, погибал в Сталинграде, брал Берлин, восстанавливал страну после очередной разрухи. Оборвать рассказ о жизни этих людей последним предвоенным годом было так же нелегко, как, разбежавшись, остановиться на краю пропасти. К тому же у меня имелись записи воспоминаний Курлина и Барабанова, прошедших войну. Я сделал их еще в шестидесятые-семидесятые годы и рад тому, что они пригодились.

При работе над первой книгой о Москве двадцатых-тридцатых годов я совсем упустил из виду такую интересную тему, как школа. Впрочем, это, может быть, и к лучшему. Нельзя такую тему делить на части и десятилетия, уж очень связаны в ней между собой двадцатые, тридцатые и сороковые годы. О послевоенной школе помнят у нас многие. Как было бы здорово собрать воспоминания о ней в большой толстой книге, тем более что цензуры теперь нет и единственными недругами памяти народной являются у нас безденежье и склероз.

Новая тема сороковых годов – это враги. Им, врагам, посвящена отдельная глава. В мирные довоенные годы основным нашим противником считался враг внутренний, а враг внешний был потенциальным. Теперь, в сороковых, мы обрели настоящего внешнего врага. Еще раз, после азиатского нашествия и вторжения Наполеона, России пришлось подняться не только на свою защиту, но и на защиту всей европейской цивилизации. Эту великую миссию она с честью выполнила. Рассказ о жизни в фашистской Германии прямого отношения к повествованию о Москве, конечно, не имеет, но он, как мне думается, оттеняет жизнь наших людей и черты нашего народа, того самого народа, которого одни считают избавителем человечества от «коричневой чумы», другие – диким обитателем европейского захолустья, а третьи – тем и другим вместе.

Москвичи мне интересны такие как есть. Я вижу их не из космоса, а из окна троллейбуса. Они умиляют меня и раздражают, смешат и возмущают. То я люблю их, то ненавижу. Мне хорошо среди них не потому, что они такие хорошие, а потому, что они мой воздух, среда моего обитания, как вода для рыбы, как горячий песок для черепахи, как лес для ежа. Старые кривые переулки в Москве меня радуют не меньше широких красивых проспектов. Я тоскую по деревянным домишкам и дворам, поросшим травой, по дребезжанию «Аннушки», катящейся через всю Москву, по лошадям, развозящим фургоны с хлебом, по зрителям и болельщикам давно прошедших лет. Это чувство грусти и тоски по прошлому не в последнюю очередь побудило меня к тому, чтобы начать давить клавиши компьютерной клавиатуры (чуть не сказал «взяться за перо»). Хочется надеяться, что я это сделал не зря.

Кто-то упрекнет меня в том, что я не показал в книге героический труд москвичей во время войны и в послевоенные годы, кто-то – в том, что я умолчал о травле «безродных космополитов» в конце сороковых годов и пр. Не спорю – темы эти важные и интересные, но о них и так много написано. Вряд ли я смог бы добавить здесь что-либо существенное. Вот рассказать о том, что неизвестно, о чем раньше не писали, это интересно, но, к сожалению, это не всегда получается, так как не все архивы допускают к себе «вольных литераторов». Это, может быть, и правильно, но от этого грустно. Когда я работал в Генеральной прокуратуре, то, пользуясь служебным положением, мог читать уголовные дела той эпохи. На их страницах запеклась, как говорится, кровь эпохи. Я открывал для себя тайны ее повседневной жизни. Так, например, я узнал, что во время осады Ленинграда женщины, живущие на его окраине, ходили через линию фронта за продуктами на территорию, оккупированную немцами. Командиры нашей передовой линии выписывали им пропуска, и они с сумками и кошелками отправлялись в соседний населенный пункт, занятый врагом, а купив, что нужно, возвращались обратно. Да, немало сюрпризов из области нашей повседневной жизни преподносит нам изучение прошлого. Остается только удивляться. Поистине повседневная жизнь нашего народа полна чудес и невероятностей. Изучать их одно удовольствие.