Всеволод Большое Гнездо из рода Мономаха. Византийские уроки Владимирской Руси - Анатолий Вершинский

Чье имя вынесено в заглавие книги, пояснять не надо. Мономашич Всеволод Юрьевич, в крещении Дмитрий, по прозвищу «Большое Гнездо», известен всем со школьной скамьи. Но учебник истории на детали скуп, а полная, достаточно подробная и непредвзятая биография этого выдающегося деятеля Средневековой Руси до сих пор не написана ^[1]. И хотя Всеволод, получив образование в Византии, стал одним из проводников ее культуры в восточнорусских землях, эта роль его не раскрывается исследователями должным образом – обычно она лишь упоминается. Нельзя «расширить» сообщения летописцев, умолчавших по тем или иным причинам о некоторых эпизодах жизни князя и прежде всего – о его пребывании в Константинополе, но можно попытаться воссоздать такие эпизоды по косвенным данным. Не удастся в большинстве случаев документально подтвердить, какие приемы и навыки того или иного мастерства были позаимствованы русскими у византийцев, а какие – собственное изобретение русских, но сопоставление известных фактов и событий позволяет выстроить между ними причинно-следственную связь. Это – к вопросу, что за тема обозначена в подзаголовке книги.

Несколько слов о структуре издания. В книге семь глав. С первой по шестую главы построены как тематически связные и сюжетно законченные очерки, так что знакомиться с ними можно в любом порядке. Но проще и вернее – в той последовательности, в какой они даны. Седьмая глава особенная: по сути, это жизнеописание героя в виде хронологии, с реконструкцией тех событий и дат, о которых не сообщают летописи. С одной стороны, завершающая глава самоценна, с другой – раскрывает свое значение полностью лишь в контексте содержания всех предыдущих глав, подводя итог изложенным в них изысканиям автора. Поэтому читать седьмую главу рекомендуется напоследок.

Книга основывается на достоверных источниках – средневековых летописях, других надежных свидетельствах эпохи, а также на трудах ученых-медиевистов. Частые ссылки на использованную литературу пригодятся наиболее дотошным читателям (например, школьникам, готовящим рефераты по истории России, или студентам, подбирающим материалы для курсовых работ).

Выдержки из иностранных текстов даются в переводе на русский язык. Летописи и другие памятники отечественной словесности цитируются, как правило, на языке оригинала, в упрощенной транслитерации. Нетронутым остается ъ (ер) в середине и конце слова: в древности эта буква была не просто разделительным знаком – она отображала на письме редуцированный гласный заднего ряда [ъ] – сверхкраткий звук типа о. Аналогично буква ь (ерь) не просто смягчала предшествующую согласную, но обозначала редуцированный гласный переднего ряда [ь] – сверхкраткий звук типа е. До падения редуцированных ^[2] носители древнерусских говоров умели различать на слух и произносить эти звуки. Негоже обеднять их речь, донесенную до нас древними летописями. Не подлежит замене ѣ (ять), обозначавшая долгий гласный звук, средний между [е] и [и]; сохраняется буква i (и-десятиричное). Другие вышедшие из употребления буквы кириллицы заменяются буквами современного русского алфавита. Диграф оу, которым, следуя греческой традиции, русские книжники обозначали звук [у], сохранен. Вместо диграфа ъі пишется произошедшая из него буква ы. Сокращения под титлами раскрываются; выносные буквы вносятся в строку, пропущенные – восстанавливаются и записываются в квадратных скобках; обозначенные буквами числа передаются арабскими цифрами.

Отчества русских князей приводятся в изначальной краткой форме – так, как зафиксированы в летописных сводах (без позднего суффикса – ов-): «Святославич», «Ярославич», «Всеволодич». Соответствует источникам (там, где это уместно) и терминология. Например, в летописях отсутствуют «княжества» – есть «земли», «княжения», «волости». Именно эти исконные, подлинные обозначения русских владений употребляются в книге. В то же время широко применяются условные, не исторические, но «историографические» наименования стран: «Византия» ^[3], «Киевская Русь» ^[4], «Волжская Булгария» и т. п.

Датировка летописных событий уточнена с учетом изысканий отечественных историков – в первую очередь Н. Г. Бережкова (1886–1956), и об этом стоит сказать подробней.

В Византии началом года считалось 1 сентября, на Руси до 1492 г. – 1 марта. Даты византийской эры (от сотворения мира), которыми предваряются известия в русских летописных сводах, указывались разными источниками этих известий в различающихся календарных стилях – мартовском (с отставанием на полгода от сентябрьского стиля) и ультрамартовском (с опережением). Таким образом, ультрамартовская датировка на год «старше» мартовской. До начала XII столетия русские книжники пользовались преимущественно мартовским стилем, в XII–XIII вв. стали широко применять ультрамартовский. В летописных сводах, собравших известия многих источников, оба стиля перемешаны, и определить где какой – задача нетривиальная.